«Время, назад!» и другие невероятные рассказы

Хиггинс покачал головой:

— Вас похоронят, только и всего. Я тоже мутант. В вашей крови теперь икс-вирус. Мы не поощряем шпионов, мистер Кармоди. — Он со вздохом пожал плечами. — Я оставил вам кучу припасов, так что голодать вам не придется. Этот остров нам уже доводилось использовать. Ну, всего хорошего.

— Погодите, — сказал Кармоди, напрягая мышцы. — Еще один вопрос. Каким образом вы меня заразили?

Хиггинс молча улыбнулся, посмотрел на свои руки — снова в перчатках — и развернул кресло. Кармоди рванулся с места, бросаясь к вертолету. В то же мгновение взревел двигатель.

Возможно, он и успел бы, если бы мощный поток воздуха не швырнул его на землю. Когда он сумел подняться, вертолет был уже далеко, летел, направляясь на восток. Кармоди стоял, глядя ему вслед, пока тот не превратился в точку.

Потом он огляделся по сторонам. Белые гребни волн разбивались о барьерный риф, а дальше простиралось голубое море, смыкаясь на горизонте с безоблачным голубым небом. Позади отбрасывали прохладную тень карликовые пальмы и редкие джунгли. Из леса с негромким журчанием вытекал ручей, впадая в море.

Возле дерева, где он очнулся, стоял водонепроницаемый ящик. Кармоди открыл его. Там была еда — в изобилии и многообразии. С голоду он не умрет.

Закатав рукав, он поискал на коже след от иглы, но ничего не нашел. Тот легкий укол, который он ощутил в вертолете, был просто снотворное. Кармоди вспомнил перчатки Хиггинса и поморщился.

Икс-вирус — симбионт? Он должен был объединиться с самым сильным вирусом в его крови и…

Но с каким?

Кармоди стоял над ящиком, хмуро глядя под ноги и пытаясь вспомнить, от чего умерли его родители, их родители, родители их родителей. Была ли у него наследственная предрасположенность к какому-нибудь вирусному заболеванию? «Мы убиваем людей» проверяли его историю и вполне могли это знать. Но Хиггинс ничего не сказал.

Что-то на дне ящика привлекло внимание Кармоди — небольшой металлический контейнер. Кармоди взвесил его в руке и, поколебавшись, открыл.

Там лежал стерилизатор, шприц с дюжиной тонких игл и запас морфия. Кармоди безмолвно пошевелил губами. Он стоял неподвижно, чувствуя, как шум прибоя превращается в грохот бури, а море и небо смыкаются вокруг подобно стенам тюрьмы.

Морфий. Чтобы убить боль.

Путь богов

1. Новые миры

Повсюду стояло октябрьское утро, и он смотрел такими глазами, словно впервые видел октябрь. Конечно, не впервые — но он знал, что впредь не увидит этой картины. Разве что там, где он окажется, бывает утро и бывает октябрь, а это вряд ли, хотя старик долго рассказывал о ключевых закономерностях, о селективности машины и о множестве вселенных, пылинками вьющихся в нескончаемом буране космоса.

— Я человек! — сказал он вслух, сидя по-турецки на теплой бурой земле.

Но ветерок мигом опроверг это утверждение: он почувствовал легкий рывок в области лопаток, когда в ответ на дуновение встрепенулись крылья и инстинктивно напряглись управлявшие ими развитые грудные мышцы.

Нет, он не был человеком. В том-то и проблема. Этот мир, этот яркий октябрьский мир, тянущийся до самого горизонта, служит пристанищем для доминантной расы и уважает ее господство. Среди людей нет места чужакам.

Других это не особо волновало. Почти с самого рождения их растили в особом приюте, полностью изолированном от человечества. Главным был старик. Он выстроил на склоне громадный дом, чьи изогнутые стены из пластика теплой расцветки сливались с буро-зеленым пейзажем; но теперь в этих стенах пробили брешь, и бастион пал.

— Керн, — прозвучало за спиной.

Крылатый мужчина повернул голову и бросил взгляд поверх изгиба черного крыла. От дома к нему спускалась девушка по имени Куа, о чьем полинезийском происхождении свидетельствовали сравнительно высокий рост, грациозная гибкость, свойственная народам Океании, блестящие черные волосы и теплого медового цвета кожа. На носу у девушки непроницаемо-черные очки, на лбу черное пластиковое очелье, тоже непроницаемое, но только на вид, а под очельем — прелестное лицо: щедрый изгиб алых губ и мягкие скругленные черты, характерные для островитян.

Она тоже не была человеком.

— Зря волнуешься, Керн, — улыбнулась девушка, глядя на него сверху вниз. — Все будет хорошо. Вот увидишь.

— Хорошо? — с издевкой фыркнул Керн. — Ты что, и правда так думаешь?

Куа привычно оглянулась на холм — нет ли поблизости посторонних, — после чего, подняв руки к лицу, сняла очки и черное очелье. Заглянув в ее ясно-голубой глаз, Керн почувствовал легкий шок. Он вздрагивал всякий раз, когда видел ее неприкрытое лицо.