«Время, назад!» и другие невероятные рассказы

— Конечно. После этого многое стало по-другому… заметнее. Я подумал тогда: может, в бреду она впервые увидела то, что ей не позволяли видеть в нормальной жизни. Казалось, эта лихорадка была необходима. Но конечно…

— Постой. Давай на мгновение допустим, что все твои рассуждения неправильны. Оглянись назад. Вы оба попали в грозу, и Кларисса заболела, так? И после этого дела пошли все «страньше и страньше». Лессинг, ты не задумывался над тем, что в грозу попали вы оба? И ты уверен, что это у тебя потом не было бреда?

Лессинг сидел, глядя в прищуренные глаза лейтенанта. Спустя некоторое время он покачал головой и сказал:

— Да. Уверен.

Дейк улыбнулся:

— Ладно. Просто обдумай то, что я сказал. Это всего лишь возможность, конечно.

Он замолчал, выжидая. Через некоторое время Лессинг поднял взгляд.

— Может, у меня и была лихорадка, — признал он в конце концов. — Может, я все вообразил. Однако это по-прежнему не объясняет провалы в памяти. Я знаю один способ снять по крайней мере часть вопросов.

Дейк кивнул:

— Интересно, мы имеем с тобой в виду одно и то же?

— Почему бы и нет? Я найду дорогу туда с завязанными глазами. Кто знает? Вдруг она все это время ждала меня! Ничто не мешает завтра же вернуться туда.

— Существует маленькая проблема: пропуск, — сказал Дейк. — Но думаю, я в состоянии ее разрешить. Ты вправду хочешь отправиться туда как можно скорее, Лессинг? Даже не продумав все как следует? Знаешь, это будет ужасный шок, если ты не обнаружишь ни той комнаты, ни Клариссы. Честно говоря, не удивлюсь, если именно так и случится. Думаю, мы пока не поняли смысла всей этой аллегории. Может, и не поймем никогда. Но…

— Я должен поехать, — сказал Лессинг. — Неужели вы не понимаете? Мы так и будем толочь воду в ступе, пока не исключим по крайней мере самую очевидную возможность. В конце концов, я ведь мог рассказать чистую правду!

Дейк засмеялся и пожал плечами.

Лессинг стоял перед знакомой дверью, не решаясь позвонить. Пока память ни в чем не подвела его. Здесь был коридор, который он хорошо знал. Здесь была дверь. Стены и комнаты, несомненно, расположены именно так, как при Клариссе. Конечно, ее может и не быть здесь. Не следует испытывать разочарования, если на звонок ответит незнакомый человек. Это ничего не доказывает. В конце концов, прошло целых два года.

И Кларисса начала изменяться еще в те времена, прямо у него на глазах. Лихорадка, казалось, лишь ускорила события.

Хорошо, предположим, что все это правда. Предположим, она принадлежит к суперцивилизации. Предположим, что в мире Лессинга она показывала лишь одну грань из своих четырех. Одну грань, которой она любила его; разве этого мало? Да, он никогда не осознает до конца ее глубину; однако она еще не полностью созрела для сложной геометрии своего мира, и, пока одна грань пребывает в единственном известном ему плоском мире, Кларисса может, так он думал, любить его. Надеялся, что может. Он помнил ее слезы. Снова слышал, как нежный, застенчивый голос страстно произносит: «Я всегда буду любить тебя…»

Он с силой надавил на звонок.

Комната изменилась. Зеркала по-прежнему стояли, но… не в том порядке, как он помнил. И стали более чем зеркалами. Однако у него не было времени размышлять о переменах: впереди что-то зашевелилось.

— Кларисса! — окликнул он.

Краткий миг озарения, и он понял наконец, как был не прав.

Он забыл, что измерения — не предел. Кейбелл невольно сбил его с толку: существуют измерения, в которых куб имеет гораздо больше шести граней. Измерение Клариссы — причем его «грани» необязательно связаны только с пространством — просто среда, через которую эти «грани» могут проявлять себя. И поскольку люди живут на трехмерной планете и все планеты в этом континууме трехмерные, никакого тессеракта, четырехмерного гиперкуба, человек не в состоянии представить.

Следовательно, ни один набор хромосом и генов, придуманный и собранный на Земле, не может нести в себе матрицу супермена. Никакая батарея не способна дать напряжения больше, чем предусмотрено. Но допустим, есть три, шесть, дюжина батарей одинакового размера, и если их соединить между собой…

Пока они не соединены, пока связи не установлены, каждая сама по себе. Каждая имеет свои ограничения. Существуют «слепые», идущие ощупью во тьме, и «поводыри», которые помогают рассыпавшемуся организму завершить себя. Человеческий разум не в состоянии осознать, что имеет дело с суперсуществом, вплоть до того момента, когда связь будет установлена и все батареи превратятся в единое устройство с громадной потенциальной мощью.

На Земле есть Кларисса и ее так называемая тетя… которую понять вообще невозможно.

На далекой планете в созвездии Тельца тоже есть Кларисса, но зовут ее там Эзандорой, а ее наставник держится на расстоянии — таинственное существо, которое местное население обожествляет.

На планете с названием, больше похожем на порядковый номер — «Семь миллионов четыреста двадцать восемь от центра Галактики», — есть Джандав. Она не расстается с маленьким кристаллом, который направляет ее.