«Время, назад!» и другие невероятные рассказы

Лессинг испуганно смотрел на нее. Сейчас она была совсем как ребенок, полная восторга от открывавшейся перспективы… чего?… и не думала о возможных последствиях. Это пугало — наблюдать за ее уверенностью в том, что величие придет и принесет с собой только хорошее. Ему претила мысль о том, чтобы стереть выражение восторженного предвкушения с ее лица, но… он должен был сделать это. Он хотел от нее помощи в сражении с тем, что надвигалось, и никак не ожидал с ее стороны ни мгновенного принятия, ни такого яркого восторга. Она должна противиться этой идее…

— Кларисса, — сказал он, — подумай! Если это правда… хотя, может, мы ошибаемся… разве ты не понимаешь, что это значит? Он… они… не позволят нам быть вместе, Кларисса. Мы не сможем пожениться.

Она устремила на него радостный взгляд сияющих глаз:

— Конечно, мы поженимся, дорогой. Они лишь приглядывают за мной, понимаешь? Уверена, они никогда не причинят мне вреда. Кроме того, дорогой, по всему, что нам известно, ты можешь оказаться одним из нас. Хотела бы я знать, так ли это. Вполне может быть, тебе не кажется? Иначе зачем они позволили нам влюбиться друг в друга? Ох, дорогой…

Внезапно он почувствовал, что за спиной у него кто-то стоит. Кто-то… на миг мелькнула мысль: не сам ли ревнивый бог сошел на землю, чтобы предъявить права на Клариссу? Лессинг не осмеливался повернуть голову. Но когда сияющий взгляд Клариссы без всякого удивления скользнул ему за спину, Лессинг почувствовал себя немного увереннее.

Он замер. Он знал, что не сможет повернуться, если захочет. Он мог видеть лишь Клариссу, и, хотя не было произнесено ни слова, выражение ее лица изменилось. Восторженная радость медленно уходила. Она покачала головой, недавний экстаз сменился замешательством и недоверием.

— Нет? — спросила она, обращаясь к кому-то позади него. — Но я думала… Ох, нет, ты не смеешь! Ты не сделаешь этого! Это нечестно! — Хлынули слезы, отчего ослепительно-темные глаза засияли еще ярче. — Ты не можешь, не можешь!

Кларисса зарыдала, метнулась к Лессингу, обняла за шею и забормотала что-то бессвязно-протестующе, прижимаясь к его плечу.

Машинально обняв ее, он пытался справиться с разбродом в мыслях. Что происходит? Кто…

Кто-то прошмыгнул мимо него. Тетя. Он понял это, но без чувства облегчения, несмотря даже на то, что ожидал увидеть — с некоторым страхом — Того, о чьем существовании лишь догадывался.

Тетя склонилась над ними и мягко потянула Клариссу за подрагивающее плечо. Спустя мгновение руки, обхватившие Лессинга за шею, расслабились, и она послушно села прямо, хотя все еще судорожно всхлипывала, разрывая ему сердце. Он отчаянно хотел сказать или сделать что-нибудь, способное успокоить ее, но и разум, и тело объяла странная вялость, будто в комнате действовала сила, недоступная его пониманию. Будто он двигался вразрез с поющими механизмами, присутствие которых ощущал — или воображал, что ощущает, — так часто. Вразрез — а две женщины возле него без всяких усилий двигались заодно с ними.

Кларисса дала оттащить себя, напоминая теперь безвольного ребенка, и полностью погрузилась в свою печаль, безразличная ко всему остальному. Слезы струились по ее щекам, во всем облике ощущалась безнадежность. Она до последнего не отпускала рук Лессинга. Наконец ее пальцы выскользнули, и эта потеря контакта, как ни странно, дала ему понять определеннее чего бы то ни было, что больше они не увидятся. Они стояли на ковре в нескольких футах друг от друга, а казалось, что между ними неумолимо пролегли мили. Мили, которых становилось все больше с каждым мигом. Кларисса смотрела на него сквозь слезы, ее глаза непереносимо сияли, губы подрагивали, руки все еще были протянуты к нему и слегка согнуты, точно она продолжала обнимать его.

«Это все. Ты выполнил свою задачу… а теперь уходи. Уходи и забудь».

Он не знал, чей голос произнес это и были ли слова точно такими, но смысл понял совершенно правильно. «Уходи и забудь».

В воздухе зазвучала громкая музыка. На одно последнее мгновение он остался в мире, ослепительно-прекрасном и ярком, потому что это был мир Клариссы, сверкавший даже в этой темной комнате с множеством зеркал. Везде, где он видел, под разными углами отражались бессчетные Клариссы, охваченные печалью расставания. Каждая Кларисса уронила согнутые руки, но он так и не увидел их упавшими. Последний взгляд на залитое слезами лицо, и потом… потом…

Лета.

Дейк испустил долгий вздох и наклонился вперед на скрипнувшем кресле, устремив на Лессинга из-под светлых бровей ничего не выражающий взгляд. Лессинг недоуменно замигал в ответ. Мгновение назад он стоял в комнате Клариссы; пальцы все еще ощущали тепло ее прикосновения. Он слышал, как она всхлипывает, видел, как движутся отражения в зеркалах…