«Время, назад!» и другие невероятные рассказы

Книга оказалась увесистой, а многочисленные иллюстрации — весьма неприятными, но вскоре Маклин нашел, что искал:

«Выкупив душу, Сатана удерживает ее в качестве залога. Душу помещают в аммиачный кратер, где она хранится в замороженном виде. После смерти владельца его жизненная сила передается душе, и для той начинается период мучений».

В другом параграфе говорилось:

«Такая душа являет собой безупречную копию физического тела, но отличается мертвенно-бледным цветом, сравнимым с цветом эктоплазмы. Аммиачный кратер находится под круглосуточной охраной, поскольку известны случаи, когда люди пытались выкрасть проданную душу, хотя безуспешно. Сатана не любит, когда его обманывают. Человек, сумевший похитить душу из аммиачного кратера, в должное время получит шанс попасть в рай. Однако…»

С ужасающей улыбкой Маклин повернулся к диктофону, сменил цилиндр и заговорил:

— Сновидение для Джерома Данна. Место действия — ад, верхушка самой высокой башни города Дис. В качестве реквизита подготовьте макет души Данна. Хотя стоп, лучше начать с аммиачного кратера. — Он по-быстрому наговорил сценарий и заключил: — Это срочный проект, и перед показом мне надо просмотреть отснятый материал.

Двумя часами позже Маклин сидел в аппаратной. Рядом с ним расположился взволнованный малыш-лепрекон.

— Ничего себе, целый сон под твоей фамилией! Шикарно! К тому же одобренный советом цензуры! Друг мой Тимоти, ты определенно оставишь след в этом мире…

Маклин не ответил. Он смотрел, как на экране разворачивается драма.

Сон начался с панорамы ада, смонтированной умелыми техниками. Затем из затемнения проступил аммиачный кратер с рядами замороженных душ. Камера наехала на одну из них, молочно-белую, но в остальном ничем не отличавшуюся от Джерома Данна.

Край аммиачного кратера лизнули языки пламени. Один, потянувшись к замороженной душе, искупал ее в огне. Душа начала оттаивать, шевельнулась, а затем взмыла к небу, воспарила над адом и направилась к черному городу Дис.

Полет закончился на вершине самой высокой башни, где душа улеглась и осталась в полной неподвижности, если не считать легкой одышки.

Эта сцена сменилась другой, более традиционной. Сон превратился в заурядный кошмар, но время от времени в нем повторялись кадры лейтмотива: душа Данна отдыхала на черной башне города Дис.

«Приманка», — подумал Маклин, а вслух спросил:

— Броскоп, когда выйдет этот сон?

Лепрекон выкрикнул вопрос, и из кинобудки ответили:

— Копию уже отправили на Землю. Премьера сегодня ночью.

— О’кей. — Маклин повернулся к лепрекону и схватил его за руку. — Пожелай мне удачи. И еще, Броскоп… Если что-то пойдет не так, знай: ты отличный парень. Спасибо тебе за все.

— Тимоти, дружище…

Но Маклин уже шагал к Старому Хрычу. Кряжистый рогач сидел за столом и курил гигантскую сигару. Он поднял глаза:

— Снова ты? Я занят. Проваливай. Сперва позвони и договорись о встрече.

Ответ Маклина был громким, но нечленораздельным: высунув язык, сценарист принялся издавать оскорбительные звуки.

Старый Хрыч взревел, будто лев, вскочил, обежал стол и встал перед обидчиком — то есть угодил в расставленную Маклином ловушку.

— Ах ты, моллюск ползучий! Клянусь Ваалом и Вельзевулом, я не потерплю неподчинения в собственном отде…

— Так отправьте меня в ад, — предложил Маклин.

— Так… так… так и сделаю! На месяц! На два месяца! Я…

— Это все, на что вы способны? Да? Тогда получайте! — С радостной улыбкой Маклин размахнулся, врезал кулаком по некрасивой физиономии Старого Хрыча и ощутил костяшками пальцев восхитительное «чвяк!».

Режиссер испустил вопль такой силы, что сценарист едва не оглох.

Отступив, Маклин стал ждать контратаки, но ее не последовало.

Держась за распухший нос, Старый Хрыч нетвердо вернулся к столу, где принялся лихорадочно звонить в звонки и нажимать всевозможные кнопки, после чего наклонился к интеркому и взвыл:

— Студийную охрану сюда! Срочно! У меня в кабинете маньяк! Маньяк-убийца!

Маклин услышал движение за спиной и почувствовал, что его схватили за руки. Старый Хрыч обмяк в кресле. Он тяжело дышал, его взгляд сочился желчной злобой.

— Пять лет ада. Пять долгих лет, — прошипел рогатый. — Уведите его. Уберите с глаз моих долой! — Теперь он не шипел, а пронзительно верещал: — Уведите, пока он не разнес всю студию!

Маклина потащили к двери. Он жизнерадостно помахал Старому Хрычу:

— Бывай, приятель. Ад — просто курорт по сравнению с этим абатуаром. Что, незнакомое слово? Поищи в словаре, — посоветовал он. — А словарь возьми в библиотеке. Если, конечно, умеешь читать.

Когда дверь закрылась, кто-то сказал:

— Пять лет в аду — это немалый срок, парень. Жаль мне тебя.

Маклин зевнул…

Даже первые пятнадцать часов в аду оказались весьма неприятными. На башне города Дис становилось все жарче. Металл жег Маклину пятки. От едкой сухости воздуха хотелось пить. Маклин расхаживал взад-вперед, хмурился и думал, что делать, если его план не сработает.