«Время, назад!» и другие невероятные рассказы

Мало-помалу, все медленнее и медленнее тянулось время. Приливы пламени разбивались о стены башни, и огненные брызги взлетали к небу. Снизу доносился легкий шум. Пять лет в аду… Кхе-кхе! Маклин начинал беспокоиться.

Если дело не выгорит…

Нет, все должно получиться. Психология — надежная наука. Логика есть логика. Если сложим два икса, получим два, умноженное на икс. С другой стороны, если перемножим два икса, получим икс в квадрате. Может, надо было не складывать, а умножать?..

Но приманка была вернейшая. Данну приснилось, что его заложенная Сатане душа сбежала из аммиачного кратера и прячется на верхушке этой самой башни. Мог ли он заподозрить подвох? Нет. Данн непременно захочет обмишурить Сатану и выкрасть свою душу.

С другой стороны, он может счесть этот сон банальной отсылкой к несбыточной мечте. Не исключено. Но даже в этом случае Данн поймет: существует вероятность, что видение основано на фактах, а проверить эту гипотезу проще простого. Опасности он не почует. С чего бы? Увидит приманку, помедлит — и шагнет прямо в капкан.

Хотелось бы верить…

Краем глаза Маклин заметил выросший в двадцати футах от него столб черного дыма, развернулся и, задыхаясь, бросился к мглистому облаку. Во тьме угадывались смутные очертания человеческой фигуры. Дым развеялся…

Данн!

Волшебник стоял неподвижно. В правой руке он сжимал обгоревший пергаментный лоскуток, а в левой — новенький, еще не сожженный свиток. В глазах-бусинках пылал алчный огонь, но прежде, чем Данн проморгался от дыма, Маклин приступил к делу: коршуном налетел на ничего не понимающего чародея и выхватил у него свиток.

— Эй! Что… — начал Данн.

— Наказание под стать преступлению, дружок, — отрезал Маклин.

Зажигалка была наготове. Язычок пламени коснулся свитка. Данн завопил, метнулся вперед, но опоздал. К небу взвилось облачко жирного черного дыма.

Голос волшебника растаял в невыразимой дали. Морщась от боли, Маклин разлепил пересохшие веки. Он стоял в гостиной Данна, на том же месте, где несколько дней назад сжег первый свиток.

Посторонних в комнате не было. В окна лилось утреннее солнце. С далекого Голливудского бульвара доносился гул автомобилей.

— Данн, — негромко позвал Маклин, спрятав зажигалку в карман.

Нет ответа.

— Данн!

Едва заметно вздрогнув, Маклин поспешил к выходу.

Исчезновение чародея-консультанта Джерома Данна вызвало некоторый переполох в голливудских кругах, но через несколько недель о происшествии благополучно забыли и дела пошли своим чередом. Колумнистка Бетси Гарднер черкнула статейку для своей газеты, а Тимоти Маклин вернулся к работе, чувствуя невыразимое облегчение после недавних каникул.

— Смотался в Мексику ненадолго, — беспечно рассказывал он. — А у вас тут что творится? О да, чувствую себя великолепно. Должно быть, просто засиделся на одном месте.

С тех пор его карьере можно было позавидовать. Через некоторое время Маклин женился на Бетси Гарднер, а ровно через пять лет после возвращения из ада он проснулся среди ночи с криком, от которого содрогнулись стены.

Бетси включила свет:

— Тим, что такое?

— А? Что? — Маклин бешено заозирался. — Ой… Ничего, милая. Просто дурной сон.

— Просто сон? Это, наверное, был настоящий кошмар!

— Ну да… Скажи, которое сегодня число?

Бетси ответила, и Маклин задумался:

— Ровно пять лет с того дня. Значит, все это время он провел в аду — а теперь его взяли на мое место.

— Черт возьми, о чем ты?

— Так, ни о чем. Но черта ты помянула к месту, — загадочно ответил Маклин. — Я получил… скажем так, весточку от старого друга. Ложись спать, Бетси.

— С тобой точно все в порядке?

— Ну да. В полном. Но теперь мне, наверное, будет сниться множество снов. Ну да ладно: сны — это не камни и не палки, синяков не оставляют.

Озадаченная его словами, Бетси улеглась, закрыла глаза и вскоре задремала, но чуть позже опять проснулась — оттого что спящий муж тихо напевал:

Если в чем-то назрела нужда,
Бросай все дела и скорее сюда!
Тебе подсобит
Толковый ифрит,
Живущий на Сент-Мэри-стрит!

Слуга

1. Глаз

Сигнал поступил вскоре после полуночи: красная лампочка сообщила о чрезвычайном положении. Но всем известно, что ЧП — это лишь начало. По-другому не бывает. С тех пор как мутировало племя арахнидов Чикагского Кольца, рисковать стало не с руки. Человечество дышало на ладан, но мало кто понимал, что мы на грани вымирания. Никто, кроме меня и мне подобных.

Об этом знали все в Лаборатории биологического контроля. Любому, кто не пережил Трехчасовую войну, такая перспектива показалась бы абсурдной. Даже нам не верилось. Но одно дело — верить, а другое — знать наверняка.

По миру разбросано четыреста три Кольца, и каждое из них — потенциально смертоносная штука.