«Время, назад!» и другие невероятные рассказы

Что-то мне подсказывало: чем меньше я увижу в этом чуждом мире, тем здоровее буду. Поэтому я крепко зажмурился и предоставил человеку себя вести. И вот стою перед норой, а на плече у меня сума с бутылками.

Человек пожал мне руку.

— Удачи, — сказал он. — Само собой, я не поверю, что все это произошло на самом деле, но прямо сейчас ты мне кажешься вполне реальным. — Он жадно взглянул на суму. — Не одолжишь ли бутылочку?

Схватив протянутый мною сосуд, человек ополовинил его единым духом. А потом улегся на землю и захрапел. Я полез в нору, волоча за собой суму, и через несколько часов очутился в Срединном королевстве.

Вот и весь сказ, пожалуй. Оправдываться перед королем мне пришлось очень быстро, ведь он мог в мгновение ока превратить меня в ящерицу. Но, услышав, что я принес подарок, Бреггир смягчился. Он сделал себе коктейль из теплой грязи и человеческого эликсира, а потом так широко улыбнулся, что чуть не отвалилось полголовы.

В мою историю он, конечно же, не поверил. Решил, что я нашел сосуды в тайнике какого-то древнего божка, но заявил, что это пойло получше нектара будет. Я-то знал, что старый простофиля нектара ни разу в жизни не пробовал, но спорить не стал.

Короче говоря, Бреггир меня простил, и так же поступила моя обожаемая Нигсар Дуг. Через месяц мы поженимся и закатим пир на все Срединное королевство. Уж я не поскуплюсь, и пусть грязь течет, как лава! А что до гуляющих слушков, будто в моем роду все чокнутые, то мне, Иггару Трольгу, унаследовавшему ихор от Иггдрасили и Имира, на это наплевать. Я совершенно счастлив, и недавние кошмарные приключения уже потускнели в памяти. Хотя по ночам они все еще яркие. Представляете, мне снятся люди!

Здесь мир умолк в покое… [56]

В жизни фра Рафаэля и раньше случались крайне загадочные, даже невероятные события. А теперь еще и эта тайна семи индейских дев…

Дрожа под холодным ветром, что с ревом скатывался по склону горы, фра Рафаэль поплотнее запахнул на худых плечах одеяло из шерсти ламы. На его лице запечатлелась тяжкая скорбь. Я встал, подошел к двери хижины и вгляделся сквозь туман в испещренные тенями скалы, вздымавшиеся к небосводу. Кордильеры — это природная крепостная стена на восточной границе Перу.

— Ничего там нет, фра Рафаэль, — сказал я. — Только туман.

— Поверьте, белый сеньор, немало странного я повидал в последние месяцы. И не просто странного, а поистине невозможного. Пусть вы ученый, пусть вера у нас разная, но ведь вам тоже известно, что существуют силы, не принадлежащие нашему миру.

Не дождавшись моего отклика, он продолжил:

— Началось это три месяца назад, после землетрясения. Исчезла местная девушка. Ее видели поднимающейся в горы, по ущелью к Уаскану, и она не вернулась. Я отправил людей на поиски. Они добрались до ущелья, но там был туман, он все сгущался, пока не ослепил их вконец. Охваченные страхом, они поспешили спуститься. А через неделю пропала другая девушка. Мы нашли ее следы.

— В том же ущелье?

— Да, и поиски завершились так же безуспешно. Пропало уже семь девушек, одна за другой, и всегда это происходило одинаково. Вы же понимаете, белый сеньор, — бледное усталое лицо фра Рафаэля погрустнело еще пуще, когда он взглянул на обрубки своих ног, — я не мог отправиться по следам бедняжек. Четыре года назад меня изувечило землетрясение. Епископ потребовал, чтобы я вернулся в Лиму, но поддался моим уговорам и позволил остаться, ведь здесь мой народ, сеньор. Селяне меня знают и верят мне. Лишившись ног, я не лишился этого доверия.

Я кивнул:

— Но все же без ног вам не решить возникшую проблему.

— Вот именно. Я не могу взобраться на Уаскан и разузнать, что произошло с девушками. А моя паства… Я выбрал четырех мужчин, самых сильных и храбрых, и попросил отнести меня наверх. Надеялся, что они превозмогут свои суеверия, но ошибся. Вскоре страх заставил их повернуть назад.

— Сколько вы успели пройти?

— Две-три мили, не больше. Туман все уплотнялся, мы уже ничего не видели, а ведь и в ясную погоду тот путь опасен. Я не смог уговорить помощников. — Фра Рафаэль в изнеможении закрыл глаза. — Они вспоминали инкских богов и демонов: Манко Капака, Маму Укклу, детей солнца. Они прямо-таки умирали от страха, белый сеньор. Жались друг к дружке, точно овцы, и твердили, что вернулся древний бог — он-де всех нас заберет, одного за другим. И ведь так и происходит — девушки пропадают одна за другой.

— Но только девушки, — задумчиво произнес я. — Причем явно не было никакого принуждения. Что там, на Уаскане?

— Ничего. Одни лишь дикие ламы и кондоры. Еще снег, ветер, стужа. Это Анды, друг мой.

— Что ж, — сказал я, — мне это кажется интересным. И как антрополог, я обязан разобраться и отчитаться перед институтом. Кроме того, я любопытен. На первый взгляд тут нет ничего сверхъестественного: семь человек заблудились в чрезвычайно густом тумане, появившемся в этих местах после землетрясения. — Я улыбнулся священнику. — Все же, полагаю, мне стоит подняться на Уаскан и выяснить, что же там такого привлекательного для девушек.