«Время, назад!» и другие невероятные рассказы

Зато ее соседка внезапно поднялась, и это было медленное, плавное движение. Снова во мне зашевелился ледяной страх. Сверхъестественная сила не исчезла, она всего лишь переместилась в другое тело!

И я испытал точно такой же ужас, как и при появлении Миранды. Каким-то вкрадчиво-чудовищным образом этот ужас внедрился в мое сознание, хотя внешне ничего жуткого, угрожающего не происходило. Даже этот ландшафт, окаймленный туманом, не выглядел слишком уж аномально, если учесть, что он находился в горах, на изрядной высоте. Почему бы здесь не расти синеватому мху и странного вида деревьям? Даже семь туземных девушек казались естественной деталью сцены. Нет, меня угнетало ощущение чуждого присутствия, страх перед неведомым…

Когда «одержимая» девушка встала, я обратился в бегство, мертвея от ужаса, отчаянно пытаясь вырваться из хватки кошмара. Споткнулся, упал, панически вскарабкался на ноги — и оглянулся.

Девушка смотрела на меня, ее далекое лицо было совсем крошечным. И вдруг молниеносно увеличилось — индианка теперь стояла в нескольких футах. Сам я не двигался и не видел, как двигалась она, но мы снова были вместе — я и семь девушек…

Гипноз? Наверное, нечто в этом роде. «Одержимая» не приблизилась ко мне, а, наоборот, заставила меня вернуться; при этом мой разум был отключен, и я ничего не запомнил.

Теперь я не мог шевелиться. Мог лишь стоять и смотреть, как мистическая сущность, облеченная в человеческую плоть, протягивает ко мне руку, и ощущать, как холодные пальцы вонзаются в мою душу. Они раскрыли мой разум, расстелили его, точно карту, и по нему заскользил нечеловеческий взгляд. Это было постыдно, унизительно, но я не имел никаких сил для сопротивления или бегства.

О том, что происходило позже, я почти ничего не помню. Остались какие-то смутные картины с синеватым мхом и корявыми деревьями, со жгутами тумана, обвивавшими меня в тщетных попытках удержать. И ни на миг не отпускал темный ужас — ужас безымянный, невидимый, скрывавшийся от меня, хотя сам я не мог скрыться от его безглазого взора.

Помню, как я достиг стены тумана, как ринулся в нее, как бежал в этой стылой серости, как под ногами хрустел снег. Помню, как выбрался в затянутую дымкой долину Абаддона…

А когда я окончательно пришел в чувства, рядом была Лхар.

Прозрачной родниковой водой по моему разуму кочевала живительная прохлада, вымывала из него страх, утешала меня и успокаивала. Я лежал лицом вверх и смотрел на сине-шафрановый орнаментальный узор; сквозь ажурное плетение лиан сочился тусклый серебристый свет. Мною все еще владела немощь, однако слепой ужас больше не держал меня в своей хватке.

Я находился внутри баньяноподобного дерева. Медленно, с великим трудом приподнялся на локте. Хижина пустовала, если не считать диковинного цветка, выросшего из земляного пола рядом с мной. Я оторопело уставился на него…

Во так я познакомился с Лхар. Цвета она была чистейшего алебастрового, но такой текстурой, такой теплотой не обладает ни одна порода камня. Что до формы… я бы сказал, что Лхар выглядела большим цветком, вроде нераскрывшегося тюльпана футов пяти высотой. Я не взялся гадать, что скрывалось под этими плотно сомкнутыми лепестками, но опирался «бутон» на сложного витья основание, имевшее некоторое странное сходство с короткой измятой юбочкой. Даже сейчас я не способен толком описать облик Лхар. Да, цветок — но и нечто гораздо большее. С самого первого взгляда я понял, что Лхар — не просто цветок…

И она не внушала мне страха. Я знал, что Лхар спасла меня, и полностью ей доверял. Я лежал, а она говорила со мной телепатически, ее слова выстраивались во фразы в моем мозгу.

Теперь ты в безопасности, хоть и все еще слаб. Но не пытайся бежать из долины. Это бесполезно — еще никому не удалось. У Иного есть сила, которую я не понимаю, и эта сила удержит тебя здесь.

— Кто ты? — спросил я.

В голове прозвучало:

Лхар. Я не из твоего мира.

По цветку прошла дрожь, и в меня вторглось чужая печаль. Я встал, шатаясь от слабости, а Лхар отступила. Двигалась она, как будто совершала реверансы — привставая и приседая, покачиваясь из стороны в сторону.

За спиной у меня раздались щелчки. Обернувшись, я увидел, как между баньяновыми стволами протискивается пестрый шар. Моя рука непроизвольно потянулась к пистолету, но тотчас я уловил мысль Лхар:

Это мой слуга, он не причинит тебе вреда. — Она помедлила, подыскивая нужное слово. — Машина. Робот. Не надо его бояться.

— Он разумный? — спросил я.

Разумный, но не живой. Мой народ умеет создавать такие машины, у нас их немало.

Робот враскачку двинулся вперед; опоясывавшие его жгутики извивались и вскидывались.