«Время, назад!» и другие невероятные рассказы

— У меня нет причин так думать. Разве… уж очень сильное получается течение. Биологическое время начинает течь намного быстрее, когда достигаешь середины пути. Словно река, текущая к водопаду. А вдруг мы зашли слишком далеко? Может быть, есть такая точка, пройдя которую уже невозможно остановиться. Пит, я — паникер. У меня такое ощущение, будто мы оседлали тигра.

— Ну, теперь ты путаешь метафоры, — холодно произнес Морган.

* * *

В июне Билл сказал:

— Он больше не пускает меня в свою комнату.

— Что такое? — удивился Морган.

— Декораторы закончили работу два дня назад. Там теперь все стены завешены темно-пурпурными драпировками. Я думаю, они решили, что он слегка не в себе, но спорить не стали. Теперь у него там старые часы, с которыми он что-то делает, а еще он где-то откопал столик с шахматной доской на крышке и на нем проводит какие-то странные расчеты.

— Какие расчеты?

— Откуда мне знать? — Билл раздраженно пожал плечами. — Я думал, он выправляется. Эти… приступы ложной памяти в последнее время, кажется, его нисколько не волнуют. Или если и волнуют, он об этом не говорит.

— А когда был последний?

Билл выдвинул ящик своего стола и открыл тетрадь для записей:

— Десять дней назад он сказал, что у него вид из окна неправильный. А еще, что его комната совершенно ужасна и он даже не понимает, как мог ее терпеть все эти годы. Примерно тогда он и начал жаловаться на эти боли.

— А, эти «усиливающиеся боли». Они стали локализоваться — когда?

— Неделю назад, — нахмурился Билл. — Не нравятся мне они. Я думал, это гастрит, — и до сих пор так считаю. Но у него ничего такого быть не должно. С ним совершенно все в порядке, как внутри, так и снаружи. Последние рентгеновские…

— Сделанные неделю назад, — напомнил ему Морган.

— Да, но…

— Если после еды у него по-прежнему появляются боли в животе, значит что-то пошло неправильно всего несколько дней назад. Не забудь, Руфус уникален.

— Да, это верно. Если я его поймаю, то начну все сначала. Он нынче стал какой-то скрытный. Я не могу больше с ним тягаться.

— Его нет дома? Мне бы хотелось посмотреть на его комнату.

Билл кивнул:

— Ты ничего не узнаешь. Но хорошо, идем.

Дверь зацепилась за пурпурные драпировки, словно сама комната не хотела их пускать. Потом дверь открылась, и сквозняк из холла заставил все четыре стены затрепетать и задрожать, пойдя частыми темно-пурпурными складками, как если бы все вещи в комнате побежали прятаться, как только гости вошли. Свет попадал внутрь лишь сквозь пурпурные шторы на окне и тоже был окрашен в пурпурные тона, пока Билл не пересек комнату и не отодвинул драпировки. Появилась возможность получше рассмотреть большую резную кровать, комод и несколько стульев.

У изножья кровати стоял шахматный столик, по клеткам которого расползлись сделанные мелом отметки. Позади столика помещались старые каминные часы, наполнявшие комнату забавным икающим тиканьем. Мужчины немного послушали, и Морган заметил:

— Забавно. Интересно, это случайно? Ты слышишь… такой полуудар между двумя ударами?

Они опять прислушались. «Тик-ти-так», — говорили часы.

— Они старые, — сказал Билл. — Наверное, с ними что-то не в порядке. Но я хочу, чтобы ты взглянул на секундную стрелку. Видишь?

Длинная секундная стрелка передвигалась по широкому циферблату очень медленно. Она отличалась от двух других. Мужчины решили, что Руфус нашел ее где-то и неумело приделал к часам, потому что, пока они смотрели, стрелка перепрыгнула через три секунды и медленно поползла дальше. Чуть погодя она прыгнула еще раз. Потом совершила почти полный круг и перепрыгнула через пять секунд.

— Надеюсь, Руфус по этим часам свиданий не назначает, — пробормотал Морган. — Хорошо, что он не зарабатывает себе на жизнь починкой часов. Что ты об этом думаешь?

— Увы, не знаю, что и сказать. Я, конечно, спрашивал его, а он ответил, что это он просто так, на скорую руку собрал. Отчасти, похоже, да. Но есть и кое-что странное.

Билл наклонился и открыл стеклянную крышку:

— Смотри, они очень маленькие. Вот и вот — видишь?

Морган наклонился и на циферблате в неравных промежутках между цифрами разглядел нарисованные по окружности крошечные цветные отметки. Красные, зеленые, коричневые — микроскопические, но очень затейливые, с загогулинами, напоминавшими арабскую вязь. Они шли по всему циферблату — разноцветные и загадочные. Морган подергал себя за усы и посмотрел, как ползет по кругу дергающаяся секундная стрелка. Когда она прыгала через несколько секунд, то обязательно останавливалась передохнуть на переплетении разноцветных линий.

— Это не может быть случайно, — сказал он после некоторого раздумья. — Но в чем тут дело? Что эти часы отмечают? Ты его спрашивал?

Билл долго на него смотрел.

— Нет, — наконец ответил он. — Не спрашивал.

— Почему? — Морган прищурился.