Время, назад! (СИ)

Шинтаро проснулся, почувствовав на себе изучающий взгляд. Распахнув глаза, он сразу столкнулся взглядом с Такао и поспешно отодвинулся, тот чуть крепче сжал их переплетённые пальцы, прежде чем отпустить его руку. Мидорима потёр руками глаза и оглянулся в поисках очков, делая всё возможное, чтобы не смотреть в глаза Такао. Очки были аккуратно сложены в футляр на тумбочке. Шинтаро облегчённо нацепил их на нос, возводя между собой и Такао прозрачную нерушимую стену, и бросил на него настороженный взгляд.

Такао лежал, подперев голову рукой, и внимательно наблюдал за каждым его движением. Дыхание сбилось, и Шинтаро почувствовал, как покраснел, что, к счастью, не было заметно в скудном свете предрассветных сумерек.

- Вы не могли бы отвернуться, я хочу одеться, разумеется, – проговорил Шинтаро, спустив ноги с кровати.

- Шин-чан, по-вашему, в этом есть необходимость? – насмешливо спросил Такао, а Шинтаро почувствовал, как его наглый взгляд стёк вниз по позвоночнику.

- Разумеется.

- Ох, – Такао завозился, – вчера вы не были таким стеснительным, Шин-чан. Кто бы мог подумать, что за вашей холодностью и неприступностью скрывается целый вулкан страстей…

- Послушайте, Такао, – возмущение неожиданно придало сил, и Мидорима решительно подхватил валявшиеся на кресле мягкие домашние брюки.

- Я с радостью послушаю, Шин-чан, – усмехнулся тот. – Ведь вы всё-таки должны мне всё объяснить, верно?

Шинтаро бросил на него взгляд через плечо, пытаясь определить, издевается ли он над ним в самом деле.

- Не надо на меня так смотреть! – выставил перед собой руки Такао. – Я о многом догадался, но вы всё-таки задолжали мне объяснения, Шин-чан. Как ни крути.

Это было неприятно сознавать, но Такао был прав, разумеется. Прежде чем всё закончить, необходимо расставить все точки над i. И Шинтаро должно хватить сил это сделать.

- Я сварю кофе, – бросил он, спешно натянув брюки, прихватив с кресла футболку и ретировавшись в коридор.

Такао пришёл на кухню только минут через десять, пах свежим гелем для душа, вытирал растрёпанные волосы висевшим на плече полотенцем и насвистывал под нос какую-то мелодию. Одним словом, выглядел безмятежным и довольным, что совершенно не соответствовало состоянию Шинтаро, разумеется. Выставив на стол две кружки и вазочку с зачерствевшим печеньем, Мидорима присел на стул, оставив для Такао место напротив. Тот сел, подобрав под себя одну ногу, и обхватил кружку обеими руками, взглянул на Шинтаро исподлобья.

- Спрашивайте, Такао, – нетерпеливо поправил очки Мидорима. – Я отвечу на все ваши вопросы, разумеется.

- А я думал, вы мне всё сами расскажете, – протянул тот, опустив взгляд, но потом снова уставился на собеседника испытующе.

- Вы многое поняли сами. Нет смысла повторять, разумеется.

- Как скажете. – Такао глотнул кофе. – Начнём с простого, – он натянуто улыбнулся. – Вы ведь узнали меня сразу, верно? В тот самый день?

- Да, – честно ответил Мидорима. Теперь врать не было никакого смысла.

- И почему вы так упорно скрывали всё это?

- Это могло поставить под угрозу чистоту эксперимента, – соврал Мидорима. – Вы могли сболтнуть лишнего в прошлом, и это могло изменить будущее.

- Я и так наболтал немало, – усмехнулся Такао. – В какой-то момент мне казалось, что вы мне мстите за то, что я не говорил вам правду в прошлом.

- Ерунда, разумеется, – отозвался Шинтаро.

- Я знаю, – поспешно подтвердил Такао. – Но мне показалась эта гипотеза разумной. Я честно думал, что обидел вас чем-то в прошлом, и вы не можете забыть, и поэтому так издеваетесь надо мной. – Встретив осуждающий взгляд Мидоримы, он поспешно добавил: – Я даже не мог предположить, что… Тот студент, который был с мамой там, в аудитории, это… – Он захлебнулся словами, а потом подвинулся чуть ближе и опёрся руками о край стола.

- Я, – склонил повинную голову Шинтаро. – Это меня стоит благодарить за «такое имечко дурацкое», – припомнил он слова Такао.

- Скажите, Шин-чан, – Такао посмотрел в глаза внимательно, – все эти двадцать пять лет вы… я имею в виду… ещё до того, как я родился… столько времени вы меня… чёрт!.. – Он схватился за волосы и с силой потянул чёлку. – Но вы же не могли в самом деле целых двадцать пять лет?.. – Такао заткнулся с открытым ртом, жадно разглядывая лицо Мидоримы.

Шинтаро не знал, что именно он там увидел и что заставило его замолчать, но знал точно, что контролировать выражение своего лица в тот момент он не мог. Не перед Такао, не тогда, когда решил признаться. Его похолодевшие пальцы дрожали, а сердце стучало так громко, что закладывало уши, но голос оказался неожиданно тихим и спокойным.

- Я обещал помнить всегда. Обещания надо выполнять, разумеется, – ответил Шинтаро, на автомате поправив очки. – Все эти двадцать пять лет я спорил со временем. И я проиграл, разумеется.