Время не ждет

— Да, Ваше Величество, — Отвешиваю лёгкий поклон, — И пользуясь своей популярностью в США, я могу нарастить количество таких агентов влияния тысячекратно.

Приподнятая в лёгком недоверии бровь…

— Я не оговорился, Ваше Величество, — Чуть улыбаюсь, — и не прошу поверить на слово. Вкратце — в одном только Нью-Йорке десятки тысяч этнических датчан. Моя деятельность в датском землячестве города дала положительный результат. Членами землячества стали становится даже те, кто уже почти забыл свои корни.

— Таких сложно назвать датчанами, — Чуть нахмурившись, сказал Кристиан, — а тем более, датчанами этническими.

— Вы правы, Ваше Величество. Датская кровь их часто разбавлено кровью немецкой и шведской. Родственной! И если они хотят считать себя датчанами, то стоит пойти им навстречу.

— Не возникнет ли эффект обратной миграции? — Нахмурился король, — США в настоящее время на пороге Гражданской.

— Незначительный, Ваше Величество. От нас требуется только сделать несколько шагов навстречу землячествам. Хорошо организованные диаспоры, — В голове всплывает сперва Россия… а потом и Германия, — пользуясь опорой на земляков и поддержкой от национальных государств одновременно, успешнее местных.

— Меня вы убедили, — Кристиан Десятый серьёзен, — попробуйте теперь убедить Фолькетинг.

* * *

— Эрик, брат… — Глаза Одуванчика на мокром месте, деликатно делаю вид, что не замечаю, но… тронут. Он в самом деле мне как брат, приятно осознавать, что это взаимно.

— Ребята хотели встретить тебя, но я отговорил, — Выруливая из порта, — сообщил Зак, — Советы эти, да потом аудиенцию у короля… и как там?

Смеюсь, Зак такой… Одуванчик!

— Что «как», — Переспрашиваю смешливо и вижу, как тот расплывается в ответной ухмылке.

— Вообще!

— Вообще — неплохо!

Зак хохочет, и я начинаю рассказ о Советской России. Странно немного… там и в самом деле теперь больше именно Россия, пусть и Советская, а не СССР. Непривычно было читать в тамошних газетах о «государство-образующем русском народе». Вроде как всё правильно… но не перегнут ли палку в обратном направлении?

А вообще интересные тенденции намечаются. Республики вроде остаются, но автономных всё больше и больше. Не поручусь, но дело, похоже, идёт к тому, что Республики Союзные станут скорее хозяйственными, чем национальными субъектами. Национальные функции возьмут на себя автономии, а их в Союзе уже сейчас далеко за полсотни.

В одном только Азербайджане обнаружились лезгины, какие-то неведомые мне доселе талыши… национальных меньшинств неожиданно много как в списочном, так и в процентном виде.

Или это политика? Отыскать у себя корни какого-то малого народа и на этом основании претендовать на… чтобы то ни было. Часть налогов себе оставлять — на развитие национальной культуры. Или скажем, подгрести общине «вкусный» кусок сельскохозяйственных угодий, которыми некогда владели настоящие или мнимые предки? Вариантов, если подумать, немало.

С Грузией тоже достаточно весело… только Армения оказалась практически мононациональной. Что, между прочим, весьма неоднозначно.

Впрочем, СССР Закарию Мартина не слишком интересует. Убедившись с облегчением, что воевать СССР не намерен, как и экспортировать Мировую Революции, закрывает тему.

— В Дании как? — Интересуется он, объезжая аварию, — Говорят, ты в парламенте выступал?

— Правильно говорят, — Отвечаю не без гордости, — Закон о втором гражданстве сперва, а потом о поддержке датских землячеств за пределами Дании.

— Ну и правильно, — Подытоживает Мартин, выслушав все подробности. Как и у доброй половины белых американцев, происхождение у него не столько англо-саксонское, сколько германское. Среди предков всё больше выходцы из разных немецких государств, Нидерландов да Швеции, так что к датскому землячеству отторжения ни малейшего.

— А у нас такое, — Краем глаза косится на меня, но рассказывать не спешит. Демонстративно вытаскиваю пилочку для ногтей… — чёрт с тобой, переиграл!

Снова смеёмся, настроение дурашливое.

— Война надвигается, похоже, — Сообщает Зак со странным равнодушием. Впрочем… понимаю, сложившаяся ситуация имеет некоторую схожесть с нарывом, болезненным и надоевшим. Резануть, избавиться от ноющей боли…

Многие, очень многие ждут Гражданской. Накопилось противоречий — много, к компромиссу уже не придти.

* * *

Восьмого ноября тысяча девятьсот тридцать второго года начались выборы президента США. В штабе Лонга царит рабочая суета, сам кандидат в президенты выглядит невозмутимым и деловитым… впечатление портит только некоторая бледность.

Несколько странно выглядят проложенные в помещении рельсы, по которым ездят тележки с кинокамерами, но идею Одуванчика Лонг оценил и дал разрешение. Документалка о выборах должна стать хитом — в своём, сугубо документальном жанре.