Время невысказанных слов

— Иногда я и правда боюсь, что это шутка.

— Поехали ко мне? — сказал он.

Я посмотрела на него.

— Тоже мне, воспользовался признаниями бедной девушки!

— Ах ты, бедная моя девушка, — притянул он меня к себе.

— Поехали, — выдохнула я.

Возможно, это было связано с появлением Артема, с наступающей весной, с будущей фотовыставкой или еще с чем-то, но еще никогда, казалось, я так четко не представляла, что должна делать дальше.

В последних числах февраля я нашла объявление о работе. В газету «Литературный Петербург» требовались верстальщики. Подозреваю, что им нужны были люди постарше и поопытнее, но пришла я.

— Вы по какому вопросу, девушка? Нам сейчас практиканты не нужны, — осторожно заявила пожилая женщина в очках-половинках. Я встретила ее на пороге редакции.

— Я знаю, да, я по поводу работы. По объявлению.

Женщина оглядела меня с ног до головы.

— Пойдемте, я узнаю, — она повернулась и повела меня в редакцию, где стоял настоящий бедлам и было накурено, как… как на журфаке и в приличном издании.

— Марин, а мы разве давали объявление о наборе журналистов? — перекрикивая галдеж, с порога прокричала женщина.

— Нет, — встрепанная девушка лет двадцати пяти, не останавливаясь, печатала что-то со скоростью света.

— Извините, вы не поняли. Объявление было о наборе верстальщиков, — вмешалась я.

— Вы? Верстальщик? — женщина в очках-половинках шикарно развернулась, едва не пролив на меня кофе.

— Да. А что такого?

— А в газете верстальщиком уже работали когда-то?

— Нет, — я смущенно улыбнулась. — Только на факультете… Вот уже второй год верстаю на заказ университетские газеты, — я заторопилась, потому что женщина продолжала смотреть недоверчиво. — Я владею программой Adobe In Design практически в совершенстве.

— А она самоуверенна, — откликнулась сидящий поблизости от входа журналист. И кисло улыбнулся, увидев, что я смотрю на него. «Прости, детка, каждый за себя»

— Я могу доказать. Я принесла последние из моих макетов, — я полезла в сумку. — Да, и дайте мне немного времени, я сверстаю вам хоть полосу, хоть две. Прямо сейчас.

Пожилая журналистка просматривала макеты, «самоуверенный» журналист подключился к просмотру, стоя за ее спиной.

— Забавно сейчас обстоят дела на журфаке, — усмехнулся он. Пожилая женщина пихнула его в бок, внимательно изучая.

— Там разные макеты. Есть шутливые газеты, есть те, которые освещают только журфаковские мероприятия. Есть литературно-критические… Какая разница, что за издания в конце концов. Это не ко мне претензии.

— Да нет, это были не претензии, — поднял обе руки журналист.

— Правда? — усмехнулась я.

— Игорь, — женщина резко повернулась к нему. — Ты что, уже был на мероприятии?

— Ухожу сейчас, — откликнулся тот.

— Вот и уходи.

— Пожалуйста, — заявил Игорь, надевая пиджак и шарф. — Оставляю вас, и можете даже воспользоваться моим компьютером. К молодым талантам мы — со всей душой!

— Ладно, посмотрим! — женщина сунула мне макеты обратно. — Садись и правда за его компьютер. Ты видела нашу газету?

— Конечно.

— И… мысли есть? Что не так? Я имею в виду внешнее оформление.

— Мне кажется… а я действительно могу сказать, что думаю? — несмело поинтересовалась я.

— А для чего, ты думаешь, я тебя спрашиваю? Веду опрос? — усмехнулся женщина.

— Ладно. Мне кажется, газете с названием «Литературный Петербург» не подходит детский желтый цвет в оформлении. Слишком много желтого цвета. Если оставить его для отбивок и колонтитула, то будет в самый раз. Но сейчас его многовато. Нужно что-нибудь посолиднее.

— Хм. И что же? Ты, кстати, не первая говоришь об этом.

— Я бы выбрала синий. — мгновение подумав, заявила я. — Такой, знаете… не голубой, а глубокий синий. Но не темный. Чтобы не сливался с черным, а то получится официальщина.

— Интересные мысли излагаешь. Но вот наши старые читатели, привыкшие к желтому цвету, не откажутся ли покупать наши газеты из-за таких резких перемен?

— Сомнительно, — пожала я плечами. — Можно аргументировать это как-нибудь. Или прорекламировать на последней полосе в уголке. И написать, что оформление меняется, а содержание остается.

— Хм, — женщина усмехнулась. — Ладно, до этого еще далеко. Тебя как зовут, кстати?

— Варвара.

— Я Надежда Михайловна, главный редактор.

— Повезло мне, сразу к главному, — выдавила я.

— Да уж. Хорошо, Варвара, садись за компьютер. Через час мне нужна от тебя первая сверстанная полоса. Можешь посмотреть наши прошлые выпуски, вон там у входа. Работай.

Надежда Михайловна развернулась и нырнула в гущу событий.

А я… ну в общем, через час я получила это место.

Отлично, Трубецкая. Первая вершина взята.

VI

Когда я выходила с журфака, зазвонил телефон. Мика.

— Ты мне не скажешь, почему в последнее время, мы общаемся только по телефону? — поинтересовалась я, натягивая перчатки.

— Не знаю, — ответила она с ноткой удивления. — Стали не совпадать…

— Да.

— Мы все еще в ссоре? — проговорила она внезапно.

— А мы все еще в ссоре? — повторила я.

— Нет. Кажется, нет. Надеюсь, нет, — поправилась она. Мика блуждала в лабиринте сомнений. — Да, я что звоню… Ты прости меня за то, что я наговорила.