Время невысказанных слов

— Так мы же… не назначены. — проговорила Вика тихо.

— Правильно. Я не знаю, кого из вас назначить на оставшиеся женские роли, как раз обсудим это.

Я молча стояла на сцене. Это свершилось. Господи, неужели…

Максим спускался по ступенькам последним. Внезапно, словно почувствовав мой взгляд, обернулся.

— Не так, как ты хотел, правда? — проговорила я.

— Совсем не так, — тихо покачал он головой.

Вечером я буквально ввалилась в дом. Бессонная ночь дала о себе знать часу так на втором работы. Оставшиеся часы я передвигалась по кафе с переменным успехом: напиваясь кофе, носилась, как угорелая, затем наступал спад, затем — снова.

Бросила сумку на пол, вошла в кухню. Села на стул и поняла, что больше не встану, хотя, кажется, нужно было еще и поесть. Естественно, никто ничего не готовил — а кто-то вообще был дома? — но оставалась еще надежда, что приходила бабушка.

Но чтобы это проверить, требовалось совершить некое усилие — встать, например, и подойти к холодильнику.

Котенок отсчитывал секунды, стреляя глазами, я покачивала ногой со сползающей тапкой и вяло размышляла о мировом господстве. Об амбициях, которые, кажется, когда-то присутствовали в моей голове, еще до того, как я навек связала себя сценарием и работой в кафе. Каждым новым действием, мне казалось, я привязываю себя к Воронежу, так крепко, что потом не разорвать.

Может, все-таки встать и поесть? Тогда есть шанс, что мысли перенаправятся в какую-нибудь другую сторону. Менее тревожную.

Зазвонил телефон и, глубоко вздохнув, я рывком встала, взглянула на часы, удивилась, захватила телефон и даже умудрилась проверить воду в чайнике, произнося «алло».

— Девушка, перестаньте мне звонить! Вы что, не понимаете, что мы с вами слишком разные величины — где я и где вы…

— Надо было бросить трубку, еще когда ты в первый раз додумался набрать мой номер.

Открыв холодильник, я обнаружила, что там даже есть еда, которую не нужно готовить.

— Тогда сколько счастливых минут ты могла бы уделить не телефону и мне, а экзаменам!

— Вот именно. Как ты все хорошо понимаешь.

— Ну так…

— Добрый вечер, кстати.

— Я бы сказал, доброй ночи, — хохотнув, поправил Марк.

— А ты не думаешь, что я могла бы спать? Или мама, к примеру.

— Ха, ну конечно. — Что-то он был слишком бодр сегодня. — Ты только что (точнее нет, не только что) притащилась с работы, дома у тебя как всегда никого нет. Ты свалилась на стул и долго думала, стоит ли сначала поесть или можно пойти спать без ужина. Но особой разницы ты в этом не усмотрела, потому что и в том и в другом случае пришлось бы вставать со стула. А это место почему-то именно сегодня полюбилось тебе настолько, что ты могла бы заснуть прямо на нем. А еще…

— Послушай, чертов человек, где ты есть? — тревожно поинтересовалась я. — И кто ты, человек ли ты?

— Нет, я злобный дух, который контролирует твои мысли, милая моя. А что, я угадал?

— Ты наверно слишком хорошо меня знаешь.

— И когда же это я успел? Я надеюсь, не тогда, когда кое-кто ввалился на спектакль и мешал моему триумфу?

— Нет, когда ты умолял меня решить тебе часть Ц в ЕГЭ, а я призналась тебе, что отличница, отчасти липовая.

— Да-да, конечно тогда. — Мы помолчали. Он заметил через какое-то время: — Ты ведь… простила старого барана?

— Барана, вот именно, — поддакнула я, наливая чай в чашку.

— Знаешь, я торжественно обещаю, что больше не буду верить Максиму на слово.

— Да хватит, — рассмеялась я. — Это все глупости. Ты же не знал, что он преследовал в этом деле какие-то свои цели. И боюсь, ты не единственный, кто купился на его…инсинуации.

— Какое ты слово-то подобрала! — восхитился Марк. — Подожди, что ты имела в виду, под этим «ты не единственный»?

— О, мой друг, это такая история, такая! Без которой я, возможно, не получила бы сегодня роль.

— Да что ты…

— Может, не рассказывать тебе, а? — я зевнула. — И спать вроде как хочется.

— Да уж нет! Спать тебе совсем не хочется! — проговорил он убежденно.

— О, я так понимаю, к делу опять подключается злой дух?

— Вот именно, — многообещающе проговорил Марк.

— Ты спишь? — спросил он.

Я сидела на полу своей комнаты перед открытым балконом.

— Уже расхотела, — вздохнула я. — Вот странность, правда?

— Что именно? — усмехнулся он.

— Когда я сегодня после отбора сказала ему, что это не то, что он хотел, он сказал: «Нет, совсем не то». Понимаешь? То есть, я так понимаю, дело было в том, что роль получила я, а не Анжела.

— Ну, и что? Он же с самого начала к этому стремился! И ничего не вышло.

— Ну да. Только что вот так расстраиваться? Он же не Анжела. Какая ему, в конце концов, разница, с кем играть! Когда он уговаривал меня, все сводилось к тому, что «боже, она меня достала, но лучше она получит роль и успокоится. Правда, не думаю, что она не получит ее, но если все же нет, то так по крайней мере будет честно!». То есть главной задачей для него было заставить меня устроить этот отбор, а не сделать так, чтобы Анжела получила роль! Но по его лицу было видно сегодня, что плохо как раз это. Причем, это не то, чтобы моя вина, а как будто его просчет в плане! — проговорила я убежденно. — Что ты скажешь?