Время новых дорог

— Осыпи, — продолжал объяснять инженер. — Придется идти по самому краю. В случае толчка — сами понимаете…

— А если по тому берегу? — спросил пожилой.

— Не получится. Видите разводы. Переправиться невозможно.

— А брод?

— Нет брода. Да и не нужен. По тому берегу болото. Данных на него нет.

— Что в лоб, что по лбу.

— Что?

— Выбор незавидный. Там болото, здесь осыпь.

— Считайте, нет выбора. Идти придется здесь.

Пожилой отметил место старой базы на карте.

Вертолет развернулся, полетел назад. Через полчаса внизу задымил трубами утепленных палаток лагерь мостостроителей. Вертолет пошел на посадку.

К прилетевшим спешил навстречу начальник участка.

— Знакомьтесь, — сказал ему главный инженер, представляя ему пожилого. — Начальник колонны. Теперь он твоя судьба и надежда. Будешь на него молиться. Чтобы дошел. Балсис Пятрас Антонович.

— Устинов. Когда выходите?

— Быстрый какой, — не дал ответить спутнику главный инженер. — Подожди с выходом, дай оглядеться.

В кабинете начальника западного участка строительства шло совещание. Говорил представитель изыскателей:

— Я повторяю: вести зимник вдоль Рассохи, а потом через северный перевал представляется затеей более чем сомнительной. Район повышенной сейсмичности, осыпь, горы, почти непроходимая тайга. Да, товарищ Устинов, — оглянулся он на нетерпеливое движение начальника участка, — почти непроходимая. В свое время нам потребовалось почти два сезона, чтобы пройти и обследовать этот район. Это без громоздкой техники. Я согласен — этот путь намного короче. Второе его важное преимущество — в двух местах он выходит на линию будущей трассы…

— Не совсем…

— Правильно, не совсем, но почти. А на перевале — к месту будущего туннеля. Все правильно. Так или иначе, но придется вести здесь отсыпку дороги. Но делать это следует не торопясь, со страховкой, капитально, посвятив все одной цели — дороге. А металлоконструкции надо доставлять отсюда… с запада. Для зимника здесь достаточно ровный участок. Большая часть его пройдет по Мунскому плато…

— Добавьте еще, что это займет вдвое больше времени, а к весне проложенный зимник будет почти, как вы любите выражаться, никому не нужен, — волнуясь крикнул Устинов.

— Я предлагаю четко разграничить цели — прокладку дороги и доставку металлоконструкций для моста. Не надо путать. Мы должны свести к минимуму риск возможной неудачи. В противном случае на колонну… на людей ляжет почти непосильная задача. С нашей стороны я не могу санкционировать…

Он сел. Собравшиеся переговаривались. Чувствовалось, что многие поддерживают представителя изыскателей. Начальник строительства постучал карандашом.

— Прошу еще учесть, что наш участок недостаточно обеспечен людьми и техникой. Идти к месту строительства моста сразу с двух сторон мы не можем. Надо выбирать один из вариантов.

Поднялся Устинов.

— Сейчас самое главное — это мост на вашем участке. Осенью к вам выйдет дорога, потом трасса. И все остановится, если не будет нашего небольшого моста. Все будут сидеть и ждать, когда мы построим мост. Мы закончим его еще летом, если у нас будут бетон и металл. Но в том-то и дело, что их у нас не будет, если колонна пойдет от Ойхона, с запада. Тогда только в апреле дойдет первая часть груза. Вторая уже не пройдет — весна начнется.

— Похоже, выбора не остается, — сказал начальник строительства. — Как, Петр Анатольевич, пройдешь?

Бальсис поднялся, полистал свой блокнот, в котором делал какие-то расчеты.

— Я здесь подсчитал… Если все будет без неожиданностей, дойдем за двадцать семь дней. Строго по графику. Три дня на неожиданности, на всякий случай. Получается месяц. Я думаю — реально. У меня почти все готово. Решаем вопрос с людьми. Это непросто, многие отказываются. Поэтому люди сейчас — главное…

На базе мостопоезда колонна готовилась к выходу.

Кран медленно опускал на сваренные из труб сани тяжелый двутавр. Груз надо было опустить точно на предназначенное ему место. Иван Федорович Пнев даже на корточки присел, проверяя…

— Уйди с под груза! — зло крикнул крановщик.

— Не ори. Мне везть, не тебе. Удостовериться должен… — отмахнулся Иван Федорович, но в сторону отошел. Стропальщик освободил груз.

— Он прав, Иван Федорович, надо осторожнее. Вы для нас главный человек сейчас. Так что, как говорится, не дай бог…

— Иван Федорович! — крикнул возившийся в моторе своего бульдозера Кешка Горин. — Подмогни!

Но Иван Федорович не услышал. Кешка плюнул с досады, огляделся, увидел торчавшие из кабины второго бульдозера ноги, подошел, постучал по подошве.

— Слышь, друг, ключиком на четырнадцать не разживусь?

Хозяин бульдозера пошарил рукой по полу кабины, нашел ключ, приподнялся, чтобы передать, и они с Кешкой увидели друг друга. Кешка замер.

— Ты? — спросил он сразу охрипшим голосом. — Никак в дорогу собираешься?

Сергей Казаков бросил ключ на прежнее место и спрыгнул на землю. Вытирая ветошью руки, навис над Кешкой. Высокий, сильный.

— А Степа что же? — спросил Кешка, недобро сощурив глаза.

— Простыл Степа, Иннокентий, — спокойно ответил Сергей.