Время огня

Сталкер осторожно двинулся в сторону ворот. Получалось – в обход, но вновь карабкаться на холм над саркофагом ему не хотелось. А вдруг по ту сторону насыпи его до сих пор дожидаются упрямые железяки – боты? Да и скользко. За ночь все раскисло так, что хоть на водных лыжах катайся. Да и невелик крюк через смотровую площадку и подстанцию. Зато целый километр можно будет пройти по более-менее ровной дороге, по огрызку трассы Р-10, когда-то пересекавшей почти всю Старую Зону.

Леший двигался бесшумно, как кот. Да-да, не почти бесшумно, а именно бесшумно. Раньше он так не умел. На фоне прочих неожиданно проснувшихся талантов этот казался незначительным, но в некоторых случаях гораздо более полезным, чем все прочие, вместе взятые. Например, когда ты идешь по Зоне без оружия, с голым хреном наперевес.

Издалека донеслись подозрительные звуки. Будто бы мерный рокот голосов. Леший притормозил у ворот, подумал секунду и нырнул в развалины строения справа. Протискиваться между обрушенными балками было трудно, однако выбора у сталкера не оставалось.

На площадке перед воротами стояла бронемашина. Нет, не биомех, а обычный БРДМ-5, вроде «Тигра-1000», только с башенкой на крыше и клиновидной мордой, наподобие бэтээровской. Броня и диски колес машины лоснились от толстого слоя активного пластика, который защищал от заражения наноботами, затягивая все повреждения мгновенно, как вода. Без такой защиты машину в Зоне эксплуатировать было почти нереально. Если не сожрет «плесень» – наноботы-переработчики металла, то захватят и перевоспитают управляющие наноботы-скорги.

Под прозрачным пластиком раскраска у разведывательно-дозорного броневичка была стандартной, пятнистой, черно-серо-коричневой, но на бортах и верхнем скате морды красовались не контуры звезд, как на машинах Барьерной армии, а совсем другая эмблема. Веревка, завязанная кандальным узлом. Эмблема Ордена Священного Узла, чтоб ему провалиться!

Взгляд поднялся выше. На башенке машины установлен большой прожектор.

«Те самые! – подумалось Лешему. – Без сомнений».

Экипаж машины (два узловика, один в шлеме, другой без, один с импульсником в руках, другой с древней, но надежной СВУ за спиной), несмотря на дождь, почему-то не прятался внутри своей жестянки, а торчал на свежем воздухе. Вряд ли по доброй воле. Скорее, так полагалось по уставу. Один сидел на броне, другой прогуливался вдоль машины. Оба шарили скучающими взглядами по руинам вокруг и вели неспешную беседу.

Леший хорошо слышал каждое слово, вот только было не слишком интересно, о чем разговаривают эти душегубы. Сталкер хотел двинуться дальше, но в глаза ему бросился до боли знакомый предмет, который валялся под колесом БРДМ. Это была его верная «Муму». Теперь, правда, никуда не годная, поскольку основательно раскуроченная бронебойными винтовочными пулями. Леший мысленно попрощался с оружием и подался вперед, но шага так и не сделал, до слуха донеслись слова одного из узловиков. Тот упомянул «прыткого сталкера» и «локацию Москва». Это Лешего заинтересовало, и он решил немного задержаться.

– И все-таки это было поспешным решением, брат Герасим, – сидящий на броне узловик в шлеме поерзал, пытаясь устроиться поудобнее.

Устроиться никак не получалось, мокрый пластик был очень скользким, и узловику пришлось уцепиться за специальный поручень на башне БРДМ.

– Лучше было позволить ему сбежать в этот рассадник ереси и преступности? – брат Герасим легонько пнул искореженные останки «Муму».

Леший невольно усмехнулся. Прозы, как и стихов, он не читал, но про немого дворника и его собачонку откуда-то слышал.

– По крайней мере, мы точно знали бы, что он не попал в Узел.

– Мало ли хлама попадает в Узел во время пульсаций? Ничего страшного.

– Твои речи безответственны, брат Герасим, – сидящий на броне узловик состроил огорченную мину. – То, что попадает в Узел во время пульсаций, предварительно сортируется химерами. Они не пропускают в Узел органику и неметаллические соединения. Так что попавший в Узел случайный ходок может нарушить стабильность процессов.

– Не нарушит, – Герасим махнул рукой. – Сдохнет, и все дела. Сколько уже народу не вернулось из тоннелей? И сколько вернулось после первой пульсации? Никто ничего не нарушил.

– Первая пульсация была особенной, не спорю. Но после нее в мир пришли химеры и закрыли любой органике доступ в Узел. Думаешь, на то не было причины, брат Герасим?

– Не думаю я ничего, брат Федор, – брат Герасим зябко поежился. – В келью свою хочу. Надоело тут торчать.

– Вот когда я служил в ракетных частях…

– Вы торчали на стрельбище сутками, слышал уже, – отмахнулся Герасим. – Хотя бы знать, чего мы тут ждем? Нас ведь сюда послали не ходоков отстреливать.

– Брат-приор Александр сказал, что мы все поймем сами, если увидим.

– Вечно у него загадки, – Герасим недовольно скривился и в очередной раз прошелся вдоль машины. – Братья говорили, что Каспер ему информацию подкинул.

– Возможно, но я ничего такого не слышал. Однако что от этого меняется, брат мой?