Время остановится в 12:05

Последний звук, который достигает моих ушей, – это звонок в дверь. Наступает мертвая тишина. Я не слышу собственного дыхания. И вдруг раздается пулеметная очередь. Потом вторая. Повсюду хлопают выстрелы. Я стою не шевелясь, с колотящимся сердцем.

Потом понимаю, что это включился автоматический полив газона в нашем новом доме.

Я медленно открываю глаза. Мой затуманенный взгляд падает на ручку, вонзенную в ивовую кору, поднимается вверх по руке, спускается к моему снова плоскому животу, к джинсам, которые едва на мне держатся.

– Ну? – спрашивает медведь, привалившийся к настольной лампе. – Как всё прошло?

– Который час?

– Тот же самый, – отвечает он, пожав плюшевыми плечами. – Плюс-минус три минуты.

Я вскакиваю и хватаю телефон. Лишь бы Керри не отправилась в прошлое одновременно со мной. И в то же время не застряла в моей старой комнате… Изо всех сил я мысленно отгоняю от себя сцену, в которой полицейские выламывают двери, вырывают у нее из рук хронограф, надевают наручники. Нет, еще не поздно. Не может быть слишком поздно.

Я спускаюсь по мраморной лестнице, вхожу в кабинет матери и начинаю рыться в ее бумагах, ища письмо Бюрля, где тот жалуется, что его понизили до категории «Д». Вот оно. В три секунды набираю номер телефона, который там указан.

– Алло? – с трудом произносит сонный голос.

– Это Томас. Я поговорил с матерью. Она понизила вас за Керри. Понятно? Если вы письменно пообещаете, что больше пальцем не тронете свою падчерицу, вам вернут категорию «Б». Ясно? Мы будем у вас завтра с утра.

– Но… – протестует Бюрль, судорожно зевая.

– Никаких «но»!

– Томас? – раздается с порога голос матери. – Что происходит?

– До завтра! – быстро говорю я и бросаю трубку.

Мать стоит, пошатываясь, в мятой ночной рубашке, опираясь плечом о дверной косяк.

– Кто это?

– Друг. Всё в порядке, мама. Иди спать, еще только полночь.

Привалившись к моему плечу, мать позволяет довести себя до кровати. Я помогаю ей лечь, памятуя о том, как несколько минут назад в другой реальности грубо затолкал в шкаф.

Потом снова поднимаюсь в свою комнату и завожу будильник на шесть утра.

– Если я тебе мешаю, скажи.

Я оборачиваюсь к медведю, который с упреком глядит на меня глазами-пуговицами.

– Как там у меня дела?

Я молчу. Он уточняет:

– В той реальности, откуда ты вернулся? Я не умер? Всё в порядке?

Во мне вспыхивает неудержимый гнев:

– Да вы меня вообще не интересуете! Чёрт побери, не ради вас я это делаю!

– Ну и ладно! – оскорбленно отзывается медведь.

Измученный, я падаю на кровать и в двух словах излагаю ему события реальности № 2. Легкое ранение на пляже, диабетическая кома, первая помощь, полученная от Бренды, возвращение домой, мои неимоверные усилия объяснить ему, что произошло после его смерти, ссора с внуком…

– Да, со мной было непросто, – ностальгически вздыхает Пиктон.

Мне хочется сказать, что после смерти он нисколько не изменился.

– Наверное, я довел Луи до ручки, раз он высказал все эти гадости в твоем присутствии. Удивительно. Я был не из тех, кто позволяет оскорблять себя на публике…

– Но вообще вы довольно быстро забыли этот эпизод. У вас были заботы поважнее…

– Какие? – спрашивает он настороженно.

Со всей деликатностью рассказываю, как он воспринял известие о том, что Бошотт после его смерти будет жить с Эдной.

– Ты прямо так и сказал? – возмущается он. – Какой идиотизм! И что я ответил?

– В общем, ничего особенного…

– Что конкретно?

Я подавляю зевок и опускаю голову на подушку с намерением как можно быстрее завершить свой отчет. Медведь прерывает меня на середине рассказа о том, как у него случился инфаркт:

– Нет! Только не говори, что я опять умер!

– Так и есть. Я всё перепробовал: массаж сердца, пощечины, искусственное дыхание… Не помогло.

Пиктон в ярости вскакивает на задние лапы.

– Значит, я снова оказался в медведе, как сейчас! Очень умно, ничего не скажешь!

– Нет.

– Как это «нет»?

Борясь со сном, я вкратце излагаю продолжение. Приезд Службы утилизации чипов, извлечение чипа и медведь, так и оставшийся пустым. Профессор прыгает ко мне на кровать.

– Немедленно туда возвращайся! – распоряжается он, указывая на хронограф.

Я качаю головой. У меня завтра утром срочное дело в этом мире, и я должен выспаться.

– Ты что, издеваешься? Я – самое срочное дело!

Я пытаюсь рассказать о трагедии Керри, но медведь слишком занят собой:

– Не может быть и речи, чтобы я умер таким образом! Это слишком глупо! Наконец-то ты всё сделал как надо, даже смог меня убедить… Ты должен вернуться на пляж, повторить несчастный случай со змеем и воспроизвести всё вплоть до того момента, когда вы отвезли меня домой. Только не рассказывай мне об измене Эдны и заставь выпить сердечных таблеток для профилактики.

– Завтра, – говорю я и выключаю лампу.

Он тут же включает ее.

– Надеюсь, ты шутишь?

– Вот еще! Я сегодня только и делал, что прыгал из одной реальности в другую. И теперь умираю от усталости.

Пиктон снимает с ручки колпачок.