Время палача

— Может, и так, и все равно — как-то не того… Сначала промолчали, потом рассказали. И если бы хреновина у нас на руках осталась, но ведь посеяли.

— Думаешь, Денис Трофимович не до конца понимает, с чем мы столкнулись?

— Возможно, и не до конца. Мы эту тварь видели, а он нет. Может и не поверить.

Миронов поежился.

— Мда… Как бы то ни было, а ту лучезарную его фразу я хорошо запомнил.

— Это по поводу чего?

— А по поводу того, что с нами случится. Если, значит, Палач посчитает наше присутствие досадной помехой. — Миронов невесело взглянул на капитана. — Придет и уничтожит. Не моргнув глазом, не поглядев на все наши звания и регалии.

Шматов сосредоточенно кивнул.

— Именно поэтому его и надо искать.

— А надо ли?

— Надо, Сергунь. Нельзя, чтобы этот монстр бесконтрольно разгуливал по городу. Это наш город, понимаешь? А откуда заявилась эта тварь, ни ты, ни я не имеем ни малейшего понятия.

* * *

На этот раз близость глона он почувствовал с запозданием. Внутренне встрепенувшись, вывернул все свои мантильи шипами наружу, нырком ушел в ближайшую метаплоскость. Здесь еще раз осмотрелся. Совсем близко за стеной угадывалось эфирное облачко Аллочки, несколько дальше в процедурном кабинете подрагивала парочка пурпурных «санитаров», — кажется, проводилась дежурная уборка помещений, ниже и выше вились стайки пациентов, и где-то совсем далеко серебрился величественный ореол Раисы Дмитриевны. И все. Ничего и никого…

Дымов подобрался словно перед прыжком. Что-то здесь было не так, — некто приблизился к нему практически вплотную. Во всяком случае, незримое присутствие постороннего Вадим чувствовал совершенно отчетливо. Потому и решился на более глубокое погружение. На счет «три» выдохнул весь лишний воздух, замедлив биение сердца и на время забыв о дыхании вовсе.

Как обычно, подпространство пропускало в себя с большой неохотой — точно болотная глубь расступаясь перед ним, делая зримым совсем уж заповедное. Менялись образы, что-то удивительное происходило со слухом, хотя в целом ощущения были не самыми приятными. Словно из солнечного дня Вадима разом перебросило на десять-пятнадцать метров под воду. Сгущенный полусумрак и особая неземная прохлада живо напоминали о колодезной глуби. Впрочем, он знал: если избегать лишних движений какое-то время здесь можно было просуществовать. Главную опасность представляли не холод и не давящая глубина, а прежде всего здешние обитатели. В этом мире царствовали глоны, и его, пришлого, здесь, конечно же, не ждали.

Стараясь не суетиться, Вадим внимательно просканировал окружающее пространство — не зрением и не слухом — чем-то иным, чему он и сам не сумел бы подобрать подходящее название. и уже через несколько секунд понял, что его заметили. Парочка юрких теней мелькнула на отдалении, завершив замысловатый, чем-то напоминающий движение головастиков пируэт, оказалась чуть ближе. Теперь их было уже почему-то трое — лохматые, с уродливыми горбами, низко опущенными мордами. Глаз у них не было, и все-таки все трое неотрывно смотрели на него. Для того, верно, и были приставлены. Собственно, на «особом контроле» Дымов очутился уже после первых яростных столкновений с глонами. Во всяком случае, в последние месяцы присутствие этих тварей он ощущал постоянно. Во сне они по-шакальи приближались к нему, днем держались на разумной дистанции.

Сделав на миг видимым «силовой» барьер, Вадим отплыл чуть в сторону. Рассмотрев его защиту, глоны сочли за здравое оставаться на месте. Сосредоточившись, Дымов еще раз изучил близлежащее пространство и почти тотчас обнаружил источник своего внезапного беспокойства. Это в самом деле оказался посторонний. И не просто глон, а глон-разведчик. Внедрившись в метапространство Дымова, он разительно переменился и сам. А мгновением позже Вадим с ужасом понял, отчего не сумел распознать его сразу. Глон не просто проник в его метапространство, он вошел в оболочку Аллочки, полностью скопировав ее плотность, довольно точно воспроизведя цветовую гамму. Даже теперь Дымов видел его довольно смутно, как некое вздутие на метателе девушки.