Время перемен

Повели меня знакомить с чудесами. Они действительно были. Одни ядра чего стоят. Были каменные, свинцовые, каменные, облитые свинцом, кованые железные, медные, железная усечка, облитая свинцом или оловом, также чугунные. С Тулы сюда таких не присылали. Однако вот они, факт. Оказывается, их льют еще с начала века.

Какое позорище! Я изобретал велосипед с этими домницами, а просто надо было спросить! Хотя нет, почти сразу выяснилось, что тульские превосходят все известное. Слухами, как известно, земля полнится. И как им не быть, когда железо и всякая чугунная утварь по стране расползаться с купцами стала. Даже от сердца отлегло. Все же не зря мучились!

Были двойчатые на чепех (цепях), ей-богу, настоящие книппеля! Зачем только?! Также огненные кули, зажигалки по-простому.

– А калеными не стреляете?

– Это какие?

– Железные или чугунные, нагревают на огне докрасна и такими стреляют.

– Не слыхивали про такое, но спробовать стоит.

– Обязательно спытайте, а мне грамотку в Кремль. Трофим, записывай уже, что мне напомнить должен.

Говоря это, сам смотрел на Прохора, чтобы и он понял, и здесь пригляд от возглавляемого им приказа нужен.

– Чем еще супостатов гоняете?

– Дробом, каменным аль железным. Но чаще всего кричным шлаком.

Посмотрел я на него. Вот откуда, наверное, шрапнель и пошла! Единственно, что разноразмерная.

– Из чего же вы этим стреляете?

– Из пушек по вражьим воям, из можжир по крепостям, аль из гафуниц.

– Так, последние два – это что?

Можжирой, после долгих выяснений, оказалось то, что я мортирой называю. Хоть бы кто сказал! Поддакивали все. Позор-то какой! Как мало о своей стране знаю! Куда все это делось потом? Ведь через какую-то сотню лет голландцы у нас колонии на Новой Земле делать будут. Потом всему заново учиться пришлось. Костьми лягу, не дам всему этому пропасть.

Но потрясла меня, конечно, гафуница. Это была самая настоящая гаубица. Когда уяснил, что это именно орудие для стрельбы с закрытых позиций на большие расстояния, просто обалдел. Даже это умели. Все больше креп в мысли о сохранении всего этого.

– Кто из литцов такие льет?

– Здесь он. Игнатий, тебя государь кличет. Расскажи про гафуницы.

Вышел вполне солидный мужик, но явно не знатного роду, но мне это без разницы. Если это он такое тут льет, ему же цены нет! Да мы же с этими… ууух, таких делов наделаем!

– Вот скажи, Игнатий, а на сколь такая гафуница стрельнет?

– На три версты, как не больше. Только так далеко стрелять надо дробом.

– Почто так?

– Ядро улетит, куда – только господь знает. В ворога надо попасть, а не в небо, как в копеечку.

– А ежели по-новому отлить их, да ствол новыми сверлами проточить – лучше не станет?

– Может, и станет, спробовать надо, а так говорить не буду.

– Кстати, вы грамотку по новому литью не получали?

Казалось бы, всего недавно вопрос возник, но здесь с такими вещами не тянули, и новые требования уже по стране с гонцами разбежались.

– Получали, как нет. Токмо не понятно, чего надобно.

Возникла небольшая дискуссия о новых пушках с уточнением ствола. Мысль мастера поняли. Ко всему распорядился послать в Тулу литца с опытом работы по чугуну, для обмена хитростями, и посмотреть железное литье. Да и опыт плавки металлов и получения сплавов передать надо. Может, еще чего удумают.

Честно говоря, про себя матюгался. Где я был, почто сразу сюда не приехал, столько изобретать не пришлось бы! Может, лучше чего сделать удалось, а теперь только локти кусать!

Пошли смотреть дальше. На территории Пушечного двора был один деревянный амбар, в котором были тчаны (литейные ямы) и векши (подъемные блоки). Рассверливались пушки на открытом воздухе. В деревянной конструкции ствол закреплялся отверстием вниз и мог двигаться только вдоль своей оси. Сверло закреплялось снизу и приводилось в движение двумя работниками, крутившими его посредством длинных рычагов. Ствол надвигался на сверло. Периодически его поднимали, чтобы удалить стружку. Пока канавок для ее удаления не изобрели, и потому это надо делать вручную и довольно часто.

А вообще могли и без таких изысков обойтись и получить канал ствола хоть квадратным сечением, с помощью пил (напильников), что гораздо чаще и делали. С инструментом, как говорил, засада, и не только у меня, а у всех, так что сверлили только кованые, а сейчас таких не делают. Бронза же, материал достаточно мягкий, вот и обходятся. Но с другой стороны, это привело к дикому разброду калибров.

Сейчас ничего не работало. Я же хотел все делать в Туле и из железа. Как говорится, погорячился! Всего двор мог делать около ста орудий в год. Это было мало. Придется расширять и строить все из плинфы. Вот тут-то и всплыл цемес. Выяснилось, когда кирпич пережгут, он спекается. Тогда его на куски разбивают и перемалывают. Полученная мука есть цемянка. Ежели ее смешать с гашеной известью, то получится именно он. Самое то для кладки кирпича, навроде глинитного.

Думал, новое слово принес в строительство, а здесь и без меня раствор делали, разве что дороже. Осторожнее надо быть, а то на смех не поднимут, но репутацию себе испорчу.