Время перемен

Судя по прошедшей войне, поместное войско годилось разве только на то, чтобы пограбить да участвовать в скоротечных набегах. Для тяжелой, изнуряющей войны оно не подходило. Это и неудивительно, ведь создавалась такая система для противостояния степи, а там только так и воевали. Новое же европейское войско оказалось сильнее. При примерно равном соотношении оно у нас выигрывало. Нас спасало только то, что мы могли выставить в поле гораздо больше воинов, чем любой из соседей.

Но эта же война показала слабость Литвы, потому перспективы войны против литвинов были вполне реальными. Она же поставила крест на мирном объединении. Нигде наши войска не встретили поддержки мирного населения в Великом княжестве Литовском, как и войска литвинов в Великом княжестве Московском – повсюду, кроме Гомеля, разумеется. У ослабевшей же Литвы была только перспектива быть поглощенной либо нами, либо поляками.

В годы правления Глинской велась успешная борьба против роста монастырского землевладения, немало было сделано для усиления централизации власти: в декабре 1533 года был ликвидирован удел дмитровского князя Юрия Ивановича, в 1537-м – старицкий удел князя Андрея Ивановича Шуйского.

Не пользовавшаяся симпатиями ни у бояр, ни у народа, как женщина не московских, а скорей, европейских нравов и воспитания, она этой весной умерла. Умерла во втором часу пополудни, подозрительно быстро, и в этот же день была похоронена. Как будто окружающие боялись раскрытия какой-то тайны. Но верхом непотребства можно считать, что похоронили Глинскую даже не отпев.

Я ее так особо и не узнал. Но только сейчас понял, насколько раньше у меня было меньше проблем. Теперь же постоянно приходилось быть в Москве, участвовать, сидя памятником самому себе, в заседаниях Боярской думы и говорить заученные фразы.

Сидел и думал, как там у меня дела. Я ведь не только учился и играл со сверстниками, но и пытался разности всякие делать. Кое-что уже работало и даже доход приносить стало.

Что было первым – яйцо или курица? Кажется, какая, в сущности, разница! Кому как, а мне этот вопрос решать и приходилось. Чтобы сделать один станок, нужен другой. А что делать, если его нет?

Первая мысль была построить плотину с водяным колесом и присоединить к ней лесопилку. Досок наделать, деньгу сшибить. Только вот незадача: в Коломенском я оказался осенью, это раз. И на кой мне сшибать деньгу? Нет, ежели чего попутно заработается – хорошо, но великому князю это и не к лицу, и не нужно, это два. Конечно, лесопилка при любом раскладе пригодится, но в том году строить уже поздно было. Еще и мастеров найти надобно. Однако это дело я не забросил. Нагрузил людей, специально приставленных матерью для этого. Плотину построили на следующий год и сделали там мельницу. Но не простую, а золотую. Да не в смысле из золота, однако приносящую – ну, не совсем золото, а только серебро. Мололи на ней не муку, а для начала крошку из глинита и кирпичей неудавшихся. Много их было, очень, пока толком не отладили кирпичное производство. Так это бы стало мусором, а в итоге получили глинит-цемент, который уходил на строительство новой стены в Москве. Собственно, на этом идея водного привода почти заглохла, правда, не совсем, но обо всем по порядку.

Мой дед из прошлой жизни был печником и не только. Я частенько мотался с ним по соседним деревням, когда он поправлял печки: русские, голландки и их комбинации.

– Смотри, внучек, сложить печку – дело нехитрое, только и надо, что голову иметь на плечах да чтобы руки из того места росли, – говорил он.

Честно говоря, было видно, что меня совсем не обманывают. Достаточно посмотреть хоть один раз, как ее сложат, чтобы и самому это повторить.

– Деда, а почему тогда все сами их не ремонтируют?

– Да потому, внучек, что работа эта грязная. Молодежь, конечно, раствор теперь не так заводит, измараться боятся, брезгуют. Потому и заваливаются их печи, а мы, старики, едем исправлять, чтобы простояли они потом долго и служили хозяевам справно.

Дед, кстати, нисколько не кривил душой. Раствор для печей замешивался по «особому» рецепту. Удивительно, но так его заводили столетиями, и он не подводил.

– Да что раствор! Это ноне кирпич все готовый покупают, а раньше мы его сами делали. Хе! Все из того же раствору. Ведь печь, как видишь, потом все равно затирают, потому и без разницы, из сырого она кирпича или нет. А снутря она потом сама при протопке обожжется. Вот так-то вот.

– Так почему же сейчас так не делают?

– Сейчас мне лень делать такой кирпич, тяжело это, да и возраст не тот, и потому использую какой есть. Преимуществ от него нет, только печь дороже, но и люди живут лучше.