Время перемен

Это прекрасно понимали и на Смоленской площади. 24 марта 1959 г. советский посол в ОАР С. А. Виноградов направляет в МИД СССР строго секретную телеграмму, в которой подробно рассказывает о стремительном ухудшении отношений между Насером и Касемом. Как писал советский посол, «пресса ОАР продолжает пропагандистскую компанию против Ирака, об опасности коммунизма и по поводу вмешательства СССР во внутренние дела арабских стран»[504].

Стремительно ухудшались и отношения Москвы и Каира. В феврале и апреле 1959 г. первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев направляет на имя президента ОАР Г. А. Насера два пространных письма, в которых всячески убеждает арабского лидера не «пороть горячку» и не портить отношения с Москвой. Так, 19 февраля Хрущев пишет: «Известные события последнего времени породили в правительстве ОАР беспокойство насчет перспектив развития отношений между нашими странами. <…> Различия в идеологической области существовали между нами и ранее. Тем не менее наши страны могли успешно сотрудничать. Если же реально посмотреть на нынешнее положение вещей, то нетрудно увидеть, что враги дружественных отношений между СССР и ОАР пытаются теперь спекулировать на идеологических расхождениях»[505]. К апрелю тон письма советского лидера изменился – от вкрадчивого сожаления Хрущев перешел к прямым упрекам Насера, которого он прямо называл «человеком экспансивным и горячим»: «Я хочу откровенно сказать Вам, что нас весьма огорчает тот факт, что между Иракской Республикой и ОАР стали складываться такие отношения, которые не способствуют укреплению солидарности между арабскими странами». Но основным противоречием, о котором говорил Хрущев, было отношение Москвы к режиму генерала Касема: «Мы считали возможным не допустить интервенции против Иракской республики другими средствами, не прибегая к средствам войны. И эти наши прогнозы, как доказали следующие события, полностью оправдались. <…> Дальнейшие события в Ираке подтвердили то, о чем я Вам говорил тогда. Когда Вы проявили нетерпимость в отношении Иракской Республики и ее правительства, это привело не к сплочению единства арабских стран, а наоборот, – к разъединению усилий арабских стран в их борьбе за свою независимость»[506].

На фоне серьезного охлаждения советско-египетских отношений американская сторона опасалась, что Москва полностью сосредоточится на своих отношениях с Багдадом. И в этой ситуации советское влияние в Ираке окрепнет настолько, что СССР будет готов пойти на открытую конфронтацию с западными странами, если те захотят вернуть свое влияние на Ирак силовым способом[507].

Укрепление просоветской линии Касема, по мнению аналитиков ЦРУ, могло поставить под угрозу не только интересы США в Ираке, что было и так очевидно, но и создать серьезные проблемы для всех стратегических построений США в регионе Ближнего Востока и Персидского залива в целом. Речь шла прежде всего о возникновении угрозы сопредельным с Ираком странам-союзницам США: Саудовской Аравии, Иордании, Кувейту. Усиление позиций Касема в регионе потенциально таило в себе и возможность пересмотра зон контроля над нефтедобычей в районе Персидского залива, в первую очередь в Кувейте, где практически все концессии находились в совместном пользовании англо-американских картелей.

24 марта 1959 г. Ирак официально объявил о выходе из организации Багдадского пакта[508]. Это событие институционально закрепило перерождение Багдадского пакта в новую организацию. Совет организации Багдадского пакта, перемещенный из Багдада в Анкару, 21 августа 1959 г. переименовал организацию в СЕНТО (Организация Центрального договора)[509].

Уже осенью 1959 г. Вашингтон определяет свой статус в СЕНТО. 11 сентября Госдепартамент официально заявил, что США не намерены присоединяться к оборонному Совету в рамках СЕНТО[510]. Дело в том, что после Иракской революции 1958 г., распада Багдадского пакта, а вместе с этим провалом попытки западных держав вписать в свои оборонительные построения на Ближнем Востоке динамичный феномен арабского национализма ценность участия в структуре СЕНТО с точки зрения участия в «арабских делах» Ближнего Востока перестала существовать.

Вместо этого Вашингтон продолжил курс на построение системы двусторонних договоров с лояльными США странами региона – Турцией, Саудовской Аравией, Ираном, Иорданией, Афганистаном, что не только не связывало его союзническими узами со стремительно ослабевающей Великобританией, но и фактически укрепляло исключительно американскую политическую линию в одном из ключевых регионов периферии биполярной системы.