Время перемен

На теоретическом уровне доктрина «новых рубежей» была способна впитать в себя все явления международной жизни начала 1960-х гг., но и практически уже с первых шагов Кеннеди на посту президента понял, что политическая реальность куда сложнее. Если бы не оглушительный для демократов провал антикубинской операции ЦРУ в заливе Кочинос, то начало реализации антикоммунистических установок «новых рубежей» можно было бы назвать довольно удачным. США сумели с наименьшими потерями выйти из двух международных кризисов, которые сопровождали деятельность администрации в первые месяцы пребывания Кеннеди у власти – лаосского и конголезского[634].

Приход в Белый дом Кеннеди означал и обновление крайне важного для Вашингтона внешнеполитического вектора – «особых» англо-американских отношений, публичной премьерой которых стал первый саммит Кеннеди – Макмиллан, состоявшийся на базе ВМФ США в Ки-Уест во Флориде в апреле 1961 г. Формально главной темой обсуждения двух лидеров должны были стать ситуация в Юго-Восточной Азии и намерение США ввести войска в Лаос.

В более широком контексте встреча в Ки Весте стала хорошей иллюстрацией состояния англо-американских отношений к началу 1960-х гг. Первую скрипку играли США, и не только как официальная принимающая сторона.

Во-первых, очевидна разница в возрасте энергичного Джона Кеннеди и Гарольда Макмиллана, последнему было 67 лет. Как писал посол Великобритании в Вашингтоне Дэвид Ормси-Гор, «Макмиллан очень переживал, что может показаться Кеннеди милым старичком из недавнего прошлого, которому невдомек проблемы современности»[635]. Во-вторых, как писал уже сам Макмиллан, «на переговорах выяснилось, что делегация американской стороны была гораздо более представительной – Кеннеди сопровождали многочисленные генералы, а меня – лишь представители посольства и главком ВВС сил Ее Величества маршал Джордж Миллз»[636]. Получалось, что американская сторона хотела визуально продемонстрировать свое превосходство в военном потенциале.

Итогом переговоров было решение Кеннеди и Макмиллана настаивать на прекращении огня в Лаосе и создании там коалиционного правительства. Главы государств подписали совместное коммюнике, в котором говорилось: «Мы живем в полном осознании опасности тем странам, которые хотели бы сохранить свою независимость и бесценное право выбора в нынешнем мире». Как писал Time, подводя итоги совещаний: «на месяцы вперед лидеры достигли личного взаимопонимания, что крайне важно для наших неспокойных времен»[637]. В стратегической перспективе главным результатом саммита в Ки-Уесте была вновь озвученная приверженность США и Великобритании модели совместных военных действий на периферии международной системы, будь то Юго-Восточная Азия или Ближний Восток. Для Макмиллана, представлявшего более слабую в военном отношении державу, эти решения были политической победой, ради которой он поставил весь свой внешнеполитический капитал. Именно Макмиллан в течение четырех лет работы на посту премьер-министра делал все для возрождения англо-американского союза в его «досуэцкой форме».

Связующим звеном в обновленных отношениях США и Великобритании стал новый британский посол в Вашингтоне и личный друг президента Кеннеди британский консерватор Уильям Дэвид Орсби Гор.

13 февраля 1961 г., через полмесяца после вступления в должность президента Джона Кеннеди, США и Великобритания провели секретные переговоры по целому спектру ближневосточных вопросов на уровне внешнеполитических ведомств. Именно они и дали импульс англо-американскому сотрудничеству в регионе Ближнего Востока и Персидского залива в этот период.

Британская сторона во главе с послом Великобритании в США лордом Сэмуэлем Худом подчеркивала, что в течение прошедших после Суэцкого кризиса пяти лет политика Лондона и Вашингтона на Ближнем Востоке и в зоне Персидского залива четко координировалась, чего Лондон ожидал и впредь[638].

Угрозу долгосрочным интересам США и Великобритании (за исключением арабо-израильского конфликта) представляли три проблемы – режим Насера в Египте, проникновение в регион Советского Союза и оборона позиций Запада в зоне Персидского залива. Влияние насеровского Египта, спустя 9 лет после Египетской революции 1952 г., к началу 1960-х гг. сконцентрировалось на «желании доминировать в арабском мире, мусульманском мире и Африке»[639]. Радикализация ситуации в Конго, по мнению британских и американских экспертов, была знаком растущего интереса СССР к смежной с Ближним Востоком зоне.

В переговорах стороны обсуждали отдельным пунктом перспективы развития ситуации в зоне Персидского залива. Лорд Худ заверил американскую сторону в необходимости присутствия Великобритании в зоне Персидского залива, где политика Лондона в текущий момент переживала изменение в сторону либерализации и дарования больших свобод местным элитам.