Время перемен

— Если в результате так случится, тогда я хочу, чтобы ты был открыт для этого, хотя знаю, ему придется доказать тебе, что он заслуживает быть в нашей жизни.

— Я не это имел в виду. Когда ты сказала, что у тебя будет твоя семья, я спросил, имела ли ты в виду Кейлена.

— Нет, я имел в виду свою семью.

— Твою семью, — подчеркнул он.

Она не перестала выглядеть менее смущенной.

— Курт...

— Пэт, Кэт, Майк, Пэм, Дейли, Шеннон и дети? — настаивал он.

— Конечно, — сказала она так, словно он временно лишился рассудка.

— Пэт мне говорил, что ты называешь их просто семьей или семьей Патрика.

Ее голова дернулась.

— Но они — твоя семья, — сказал он.

— Да, — прошептала она, будто это только что до нее дошло.

Иисусе.

— Ты держалась особняком, потому что твои родители и Кейлен заставили тебя думать, будто ты этого не заслуживаешь, — предположил он.

— Я.... я не знаю, — тихо ответила она.

Может, она и не знает.

Но Курт знал.

— Так и было. А теперь ты знаешь. Знаешь, кто они на самом деле.

Она кивнула.

— Пэт тогда пошел к тебе. Он... вероятно, он не был уверен насчет тебя, но знал, что я сдаюсь, поэтому пошел к тебе. Так бы поступил брат ради...

Курт оборвал ее.

— Мне плевать, что заставило тебя поверить. Я просто рад, что ты теперь это понимаешь. И единственное, с чем я не согласен, так это с твоими словами о шансе показать Кейлену, какой женщиной ты на самом деле являешься. Тебе не нужен никакой шанс. Ты никогда не была никем иным, кроме себя. Женщина, в которую я влюбился так сильно, что не смог забыть. Женщина, заслужившая свое место в семье, которая ей предана. И ты ни хера не обязана делать, чтобы доказать что-то своему брату. Ты просто останешься собой. И если, придя в себя, он увидит в тебе ту женщину, которой ты всегда была, а ты захочешь, чтобы он был в твоей жизни, я найду способ справиться с этим. Но ты не будешь прыгать через горящий обруч ради человека, с которым вас связывает только то, что у вас в жилах течет одна и та же кровь. У тебя уже есть три брата. Это он должен доказать, что достоин занять свое место в их рядах, увеличив число.

— Его сын болен, — мягко напомнила она.

— Я — отец, и я понимаю. Но в конкретном случае, Кэди, в первую очередь, я — твой мужчина. И я по-прежнему присматриваю за тобой.

Она скользнула рукой от его шеи к лицу и провела большим пальцем по скуле, по ее глазам он увидел, как сильно ей это нравится, и как много для нее значит, но ничего не сказала.

— Быстрая машина, — прошептал он.

Она перевела взгляд с пальца на него, но промолчала.

— Ты никогда не чувствовала, что принадлежишь кому-то. Они заставляли чувствовать тебя неполноценной. Если с тобой случалось что-то хорошее, ты всегда так удивлялась, будто это чудо свалилось на тебя с неба, вместо того, чтобы осознать, что ты его заслужила, потому что ты — это ты. Поэтому, детка, надеюсь, ты уяснила, что в тебе столько всего хорошего, что тебе не было нужды усердно стараться, чтобы быть кем-то, доказывать, что здесь твое место, что ты достойна иметь все то, что обрела в своей жизни. В тебе всегда было так много всего, и это остальные должны были доказывать, что достойны принадлежать тебе.

Ее губы задрожали, глаза мгновенно наполнились слезами, но Курт еще не закончил.

— Ты выбежала к этому человеку в ночной рубашке, кардигане и носках. С того самого момента, как я тебя встретил, моя жизнь превратилась в попытку доказать, что я достоин быть твоим.

— Прекрати, — прошептала она.

Курт не прекратил.

— Патрик Морленд понял это раньше меня.

Слез стало еще больше, Кэди так сильно всем телом задрожала в его руках, что Полночь, почувствовав это, встала и начала обнюхивать свою мамочку.

— Прекрати, Курт, — прошептала она.

— Я рад, что он это понял.

Одна ее рука скользнула вниз, другая поднялась, крепко обхватывая его за шею.

— Перестань, — взмолилась она.

— И я хотел бы, чтобы этот человек был жив, чтобы я мог поблагодарить его за заботу о тебе после того, как я оступился, выполняя свою работу.

Он знал, ей это не понравится.

Но Курт должен был сказать. Он хотел, чтобы она знала. Он поклялся, что это будет последний раз, когда он поднимает эту тему, проводя последнюю черту под временем, когда они были не вместе.

И он ни о чем не жалел, даже когда она убрала руку, зарываясь лицом ему в шею и давая волю слезам.

Полночь ткнулась в нее носом, Курт повернул голову, касаясь губами волос Кэди.

— Я буду вечно благодарен ему за заботу о моей Кэди, — пробормотал он.

Ее тело дернулось.

Курт крепче ее обнял.

Он впитывал ее слезы, поглаживая ее спину, попеременно лаская Полночь, чтобы она успокоилась и снова улеглась на полу.

Когда Кэди затихла, Курт дал ей еще немного времени, прежде чем развернуть ее в своих объятиях так, чтобы они оба снова смотрели на море.

Она позволила ему это, но остановилась, когда оказалась там, где хотела, уткнувшись лбом в его шею.

Прошло какое-то время, и ее голос был таким тихим, что он почти ее не слышал.

Но все же услышал.