Время перемен

Это означало, что я либо должна остановиться у Лонни с Марией (не очень хороший вариант по понятным причинам). Или должна спросить маму и папу, могу ли переехать к ним на несколько недель (тоже не очень хороший вариант). Или должна занять у них деньги для залогового взноса, чтобы я могла переехать в новое жилье (не самый веселый вариант).

Как бы мне этого ни хотелось, но мама с папой ясно дали понять, как они относятся к Лонни и Марии (с того момента, как я начала общаться с Марией). И как они относились к тому, что я не поступила в колледж (я не получила стипендию, как Кейлен, и они сказали, что я должна оплачивать все сама — без работы или сбережений, как я могла это сделать?). И как они относились к моему образу жизни, и к тому, как я проводила свое время, список можно было продолжить. И все же, единственный реальный вариант — обратиться к ним.

Хотя папа, казалось, немного воодушевился тем, что меня повысили до помощника менеджера, и я проработала на одном месте десять месяцев, мама не была так уж впечатлена. А Кейлен, приехав домой на семейный ужин (как я догадалась, это придумала мама, которая любила, когда сын был рядом, главным образом потому, что, по моему мнению, она получает удовольствие от того, что они могут объединиться против меня), оказался в своем стиле, сказав, что все это служит очередным доказательством моей никчемности.

Даже если машина сломалась не из-за меня.

— Это называется регулярное техническое обслуживание, Кэди, — усмехнулся он. — Ты могла бы изучить вопрос.

Будто я не знала о замене масла. Я отправляла машину на осмотр, даже когда это прилично ударило по моему банковскому счету. Машина сломалась не из-за того, что ей не поменяли масло или заглушки и фильтры. Она сломалась, потому что была старой и, по сути, являла собой кусок дерьма.

И даже, несмотря на то, что не я выселила себя из квартиры.

— Если живешь в подобном месте, такие вещи обязательно произойдут, — сказал Кейлен. Будто знал, что происходит, когда живешь на помойке. Он купил свою первую квартиру, и это была хорошая квартира, через год после окончания колледжа.

Я подумала, что папа мне поможет, но мама сразу же положила конец этому, заявив:

— Кэди, ты сама выбрала себе такую жизнь. Если ты в натянутых отношениях со своими друзьями, то это дурной тон — напоминать, что я тебе об этом говорила, но я на самом деле тебе говорила. Но выбирая такую жизнь, ты должна научиться справляться с ней, когда происходят подобные вещи. Так что, нет, ты не можешь взять взаймы. Но можешь вернуться домой, если поступишь в местный колледж и получишь хоть какое-то образование. На данный момент мне все равно, выучись ты хоть на мастера маникюра. По крайней мере, это будет квалификацией. Ты сможешь продолжить работать, платить нам арендную плату, и мы справедливо отнесемся к тому, чтобы ты смогла использовать остальную часть своей зарплаты на обучение и подкопить денег, чтобы в следующий раз уехать навсегда.

Я не хотела быть мастером маникюра. Я хотела заниматься покупкой одежды. Хотела узнать о моде. Хотела путешествовать, ходить на выставки и показы мод. Хотела открыть для себя новые тенденции. Хотела делать людей красивыми (а не только их ногти). Находить для них потрясающие шмотки, которые заставят их почувствовать, что они могут завоевать весь мир.

Над этим я была готова работать. Учиться. Жить этим. Уделять все свое время. Я не ожидала, что мне это так легко достанется, что я войду в «Нейман Маркус» и все воскликнут: «Слава Богу, наконец-то вы пришли! Что мы вообще без вас делали?»

Мне было двадцать три, не тринадцать.

То как мама сказала, что я смогу «продолжить работать» и как мне распорядиться заработанными деньгами и своим будущим — было совершенно не круто.

К сожалению, Кейлен, как обычно, показал себя тщеславным, высокомерным мудаком, а мама была мамой, и нажала на все мои спусковые крючки, и как бы сильно я ни хотела доказать им, что уже взрослая, вместо того, чтобы глубоко вдохнуть и спокойно общаться, я взбрыкнула.

А это означало, что я потеряла всякую поддержку, которую могла бы получить от отца.

На самом деле, они выставили меня вон.

Так что, теперь у меня была машина, которая могла проездить следующие несколько дней, недель, месяцев или, я надеялась, лет, но у меня было двадцать восемь дней на то, чтобы съехать с квартиры, и моим единственным выбором были Лонни и Мария, которым я ничего из этого не говорила, и у них тоже было не так много места. Мне придется спать на диване. А, возможно, они могут даже не согласиться.

Со всем этим я поступила так, как поступала частенько, потому что брат был прав.

Я — никчемная.

Пожалуй, я приму, что я никчемная.

Я решила все испортить, поэтому я все испортила.

Поэтому я пьяная в хлам стояла на поле на слете Дикого Билла, среди громкой музыки, толкотни и колышущихся тел, с давно забытой бутылкой пива в руке, раскачивалась в такт музыке и горланила во всю глотку.

Это было приятно.