* * *
Заполучив волшебный меч, Клеточник первым делом спросил у клинка, как того звать - ибо, как известно, каждое настоящее оружие (а уж тем более магическое) имеет собственное имя. Меч открыл Клеточнику свое имя (Арреван, что означает Рассекающий) - и тем самым признал Рокха своим полноправным хозяином. Не обращая внимания на призывы остальных вещей, находившихся в сокровищнице, Клеточник покинул пещеру дракона и начал спускаться вниз. Увы, он слишком долго находился в ней, поэтому, когда кхарг оказался уже почти у подножия горы, вернулся хозяин сокровищницы. Он тотчас заметил дерзкого похитителя и напал на него. Завязался неравный поединок. Дракон был больше и сильнее Клеточника, но благодаря волшебному мечу кхарг сумел поразить чудовище - сперва он поранил его крыло, а потом...
* * *
В который уже раз в костре фыркают-трещат поленья, украшая ночь россыпью искр. Но еще оглушительнее фыркает сейчас Избавитель. Килларг бросает в его сторону краткий, но внимательный взгляд. И, неожиданно скомкав сцену поединка дракона с Клеточником, к общему неудовольствию слушателей переходит к следующему эпизоду. Избавитель рассеянно улыбается, внимая возмущенным репликам кхаргов: "Эй, что ж это ты, сказитель, совсем скупым на слова стал! Мое любимое место так изуродовать! Что ж ты творишь, негодный!.." - И правда, - бросает вдруг Избавитель, - что ж ты, килларг? Уважь слушателей. Давай-ка поподробнее, в красках, в звуках - чтоб мы хотя бы в воображении своем перенеслись в тот день. - Как прикажешь, - кланяется килларг, пряча печаль за бравадой. - "И бились они три дня и три ночи..." - Вот это совсем другое дело! - хмыкает Избавитель. И тихо бормочет себе под нос, когда никто уже не слышит: - Совсем... совсем другое...
* * *
Кхарги-звери обалдело мотали головами и оживленно переговаривались между собой на языке жестов и запахов. Они непременно хотели... Рокх так и не разобрал толком, чего именно. То ли выдрать драконьи когти, то ли вообще голову целиком отрезать и взять в Гунархтор, чтобы потом сделать из нее чучело; то ли просто намеревались пустить эту тушу на мясо, чтобы было чем питаться на обратном пути. В конце концов он отмахнулся: что хотите, то и делайте! - и подошел к мертвому белому дракону, чьим костям в скором времени предстояло красоваться рядом с костями его былых жертв. Присел на чей-то обглоданный череп, дернул плечами. "Почему?! Почему так получилось?!" По всему, этого не должно было произойти. Рокх успел спуститься к подножию горы; он загодя заметил приближающегося белого и привычно рухнул в густые заросли, точно зная, что его-то дракон не увидит. Зато сам он видел чудовище очень хорошо. Смотрел и удивлялся: никогда раньше дракон не прилетал без добычи, тем более - в столь плачевном состоянии. Наверняка одно и другое было связано - но как? Напоролся на достойного противника? Или причина - какой-нибудь случайный обвал в горах? Вряд ли Рокх когда-нибудь узнает... Он чуть отстраненно глядел на темные кровоподтеки на некогда белоснежной чешуе дракона, на неестественно вывернутую правую переднюю лапу и печалился, удивляясь самому себе. Надо бы наоборот, радоваться, ведь сейчас чудовище вернется в свое жилище, увидит, что там побывал вор, и тогда... Все произошло именно так, как предвидел Рокх. За исключением того, что случилось после. Дракон влетел в пещеру - и некоторое время, показавшееся Рокху очень долгим, чудовища не было ни видно, ни слышно. Клеточник замер, боясь пошевелиться, даже не дышал, чтобы не спугнуть мотылька удачи. Только сейчас он заметил, что хвост его змеится взбешенным удавом, хлеща по ногам, - таким образом тело сбрасывало нервное напряжение. Вдруг - пронзительный трубный крик! - и из пещеры вылетел белый дракон. Он взмыл к небесам, не прекращая кричать-стонать от отчаяния, а потом сложил крылья и камнем рухнул вниз.
* * *
И бились они три дня и три ночи, и сперва стал одолевать дракон Клеточника, ибо был свирепее и сильнее. Но вот силы чудовища начали понемногу иссякать, Клеточник же, подпитываемый мощью волшебного меча Рассекающего, неустанно рубил противника. И наконец...
* * *