Время перемен

Наклонившись над раковиной, охлаждаю лицо ледяной водой. Неожиданно язык нащупывает коренной зуб. Очень странно, во рту возникает пустота. Засовываю в рот пальцы в надежде выяснить, в чем дело, и вынимаю зуб. В ужасе его разглядываю и хочу установить на прежнее место. Плотно прижимаю к десне, но корня не осталось, и все мои старания оказываются тщетными. Ощупываю языком образовавшуюся дыру и случайно прикасаюсь к соседнему зубу. Он тоже выпадает вслед за первым. К горлу подступает тошнота. Провожу пальцами по десне, и зубы сыплются мне в ладонь, как спелые виноградины. Их набирается целая пригоршня.

В припадке гнева подбегаю к зеркалу и, раздвинув пальцами щеки, смотрю на зияющие черными провалами десны…

Сильный удар! И я снова лежу на гостиничной кровати. Все зубы на месте. Мне просто приснился кошмар. Вот теперь действительно надо сходить в ванную комнату. Только в проклятое зеркало смотреться не хочется.

Четыре раза за ночь я встаю и иду в ванную, где наблюдаю из несуществующего окна за уличным карнавалом, обнаруживаю в ванне верблюда и полную крови раковину. А потом оказывается, что я лежу в кровати рядом с Мутти.

Я в полном сознании, но не могу двигаться. В панике зову на помощь Мутти. Наверное, я умираю. Хоть бы она почувствовала, как мне страшно, толкнула в бок и разогнала злые чары. Прибегаю ко всем известным мне средствам: считаю до трех и пытаюсь поднять голову. Сосредотачиваюсь на руке и хочу пошевелить хотя бы одним пальцем. Бесполезно! Пробую снова и снова. Наконец одерживаю победу над непослушными ногами и иду в туалет. И снова просыпаюсь на той же кровати.

Раздается звонок телефона, и я не сразу понимаю, что это происходит не во сне.

Шарю рукой по стене в поисках выключателя. Нахожу его не сразу и, включив свет, хватаю телефонную трубку:

– Алло! Кто это?

– Я говорю с Аннемари Циммер? – доносится из трубки мужской голос.

– Да.

– Это доктор Лефкоу. Мы с вами встречались в реанимационном отделении. Шанталь сообщила, где вы остановились.

Спускаю ноги с кровати, на сей раз по-настоящему, и крепче прижимаю трубку к уху:

– Что случилось? В чем дело?

Ева проснулась и, приподнявшись на локте, смотрит в мою сторону.

– К сожалению, должен сообщить, что полчаса назад у вашего мужа произошла остановка сердца. Мы делали все возможное, но травмы оказались не совместимыми с жизнью.

Обеими руками сжимаю трубку и безмолвно шевелю губами.

– Миссис Циммер, вы меня слушаете?

– Слушаю.

– Понимаете, что я говорю?

– Понимаю, – выдавливаю я после долгой паузы.

– У вас есть ко мне вопросы?

– Нет.

– Завтра с вами свяжутся для решения организационных моментов. – Некоторое время доктор молчит. – Искренне соболезную вашему горю.

– Спасибо, – едва слышно шепчу я в ответ.

Кладу трубку на рычаг и не свожу с нее бессмысленного взгляда, а когда поднимаю глаза, вижу Мутти и Еву, сидящих рядышком на кровати. Мутти крепко держит внучку за руку.

– Он умер, – произношу я роковые слова.

В комнате повисает тишина, а потом раздается крик Евы. Она кричит и кричит. Я понимаю, что ее душераздирающие вопли разбудят всех и кто-нибудь непременно вызовет полицию. Постепенно крики переходят в истеричные рыдания. Мы с Мутти обнимаем ее с обеих сторон, а Ева все плачет и плачет.

Глава 16

На следующее утро звонит социальный работник по имени Сандра Комптон. Она хочет с нами побеседовать и предлагает встретиться в отеле. Сандра Комптон спрашивает разрешения привести администратора отеля и говорит, что необходимо решить организационные вопросы.

Сидя на краешке кровати, накручиваю на палец телефонный шнур. Вот бы увести куда-нибудь Еву.

– Дело в том, что по закону я больше не являюсь женой Роджера и потому не знаю, вправе ли решать такие вопросы. Нет, поймите меня правильно, я не отказываюсь. Тем более что его официальная супруга погибла в той же катастрофе. Просто я понятия не имею, как работает эта система.

– У мистера Олдрича имелись другие родственники?

Сара Комптон говорит о Роджере в прошедшем времени, а для меня он еще жив.

– Только наша дочь, но она несовершеннолетняя. – Стараюсь говорить тише, в надежде, что Ева не услышит. Хотя они с Мутти о чем-то горячо спорят у меня за спиной и не прислушиваются к разговору. – И его сын, – торопливо добавляю я, вспомнив о Джереми. – Но он еще младенец.

– Да, я слышала. А у супруги Роджера были родственники?

– К сожалению, не знаю.

– Не расстраивайтесь. Это можно легко выяснить.

Голоса за спиной становятся все громче. Я оборачиваюсь и вижу, как Ева надевает куртку, а Мутти кудахчет над ней, размахивая руками.

– Я перезвоню вам позже, – предлагает социальный работник. – Вы будете у себя в номере?

– Не знаю. Подождите минутку. – Прикрыв рукой трубку, обращаюсь к дочери: – В чем дело?

– Она хочет навестить Джереми, – сообщает Мутти.

– Да, хочу навестить братика, – эхом отзывается Ева.

– Мы будем либо в отеле, либо в больнице, – говорю я в трубку. – Дочь хочет повидаться с братом.