Время перемен

Оказывается, нам с Дэном не придется влачить жалкое существование в заплесневелом трейлере, и это замечательно, но если бы передо мной встал выбор, с кем остаться, я предпочла бы злополучный трейлер с ним. От этих мыслей сразу накатывает чувство вины, и я снова оплакиваю Роджера. Вот таким он был человеком, и тут уж ничего не поделаешь.

* * *

Через десять дней мы с Дэном поженились. Мутти хотела, чтобы священник обвенчал нас в церкви, но я не согласилась, хотя и понимала, как это важно для нее. С одной стороны, я по своим убеждениям так далека от церкви, что священник вряд ли согласился бы на венчание. Даже если учесть, что с Дэном ситуация не такая безнадежная. С другой стороны, находясь в полном сознании, я не могу принять святое причастие, несмотря на то, что не верю в Бога, который находится где-то на небесах и читает наши мысли. И все же, принимая во внимание события последних дней, я на всякий случай хочу подстраховаться.

И вот нас венчают в саду у Мутти, под обильно цветущей в честь новобрачных яблоней. Одним из преимуществ такой церемонии является присутствие Восторга. Сомневаюсь, что священник разрешил бы привести лошадь на венчание в церкви.

Кроме нас с Дэном свидетелями торжества стали Мутти с Евой, Джереми и судья. Ева держит под уздцы сияющего чистотой, идеально ухоженного Восторга. В начале церемонии конь издает скорбный клич, обращенный к товарищам на пастбище, и, дождавшись ответа, умолкает до конца обряда.

Исполненное тихого величия венчание длится всего семь минут, и все идет гладко, пока Джереми не срыгивает мне на плечо нового синего платья. Что ж, сама виновата, надо было думать раньше и не качать малыша на ноге. Ведь знала же, что он недавно поел и еще не срыгнул воздух. Так что сама себя наказала, и винить некого.

Синее платье похоже как две капли воды на старое, но только размером больше. Ведь Мутти в качестве свадебного подарка оплатила торжественный вечер в ресторане «Сорренто», и я хочу в полной мере насладиться трапезой, не опасаясь, что разойдутся швы. По этой же причине решаю, что не стоит переодеваться и снова втискиваться в любимое платье, из которого выросла. Вытерев с плеча свернувшееся молоко, подкладываю квадратную салфетку из ткани, чтобы прикрыть мокрое пятно, а также на случай других непредвиденных обстоятельств, которые могут случиться в течение вечера. Господи, ну почему я не догадалась сделать это раньше?

И дальше торжество проходит великолепно, не считая одного момента в самом начале, когда я пугаюсь, что вот сейчас-то все полетит к чертям. Из-за широких спин дядюшек, которые работают у нас на конюшне, появляется Луис. Ева издает невнятный звук, а мы с Дэном обмениваемся тревожными взглядами. Понимаю, что надо держаться начеку, ведь поведение Евы непредсказуемо.

Интересно, что сейчас думает Мутти?

В зале повисает мертвая тишина, и лишь из кухни доносится звон посуды. Кажется, время остановилось, и я уже подумываю передать Джереми Дэну, на случай если придется догонять Еву. А дочь вдруг, пролетев стрелой через зал, бросается в объятия Луиса. Луис поднимает ее на руки и кружит по залу. Потом они замирают на месте, приникнув друг к другу головами.

Я с облегчением вздыхаю и уже готова растрогаться до слез, но на сентиментальные излияния не остается времени. И вечер продолжается своим чередом. Нас с Джереми и Дэном окружает шумная толпа, все желают счастья. Кто-то забирает у меня малыша, нас целуют, обнимают, похлопывают по спине, жмут руки. Помимо Луиса и рабочих с конюшни нас пришли поздравить все добровольцы, что помогают Дэну, а также несколько приятелей Мутти по церкви, а еще Джоан и Уолтер.

Луис с Евой занимают столик в дальнем углу и весь вечер не разлучаются. Так и сидят, наклонившись друг к другу, сцепив руки в центре столика. Ева слушает и кивает, время от времени пускает слезу и роняет голову на руки. Тогда Луис утирает ей ладонью лицо. Любуюсь на эту картину и в душе благодарю Мутти, за то что пригласила Луиса. А еще мне стыдно за сомнения, которые одолевали по поводу ее решения. Теперь-то я точно знаю: несмотря на упрямство Мутти, которое порой может довести до белого каления, в конечном итоге она почти всегда оказывается права.

И вот старший официант выходит в центр зала и стучит ложечкой по бокалу, призывая к вниманию. Происходит главное событие вечера, гвоздь программы. Все мгновенно умолкают, а я оглядываюсь по сторонам, решив, что собираются произнести очередной тост. Но тут двери в кухню распахиваются, и появляется Джерард, тот самый официант, что обслуживал нас в закончившийся катастрофой вечер, когда я так и не дождалась предложения руки и сердца. Джерард с важным видом проходит по залу и вручает мне шоколадное суфле, украшенное пластиковыми фигурками жениха и невесты.