Время перемен

По данным одного из исследований ВЦИОМа (1990), свыше 60 % населения полагают, что большинство советских людей не сможет «прожить без постоянной заботы, опеки со стороны государства». Экономическая основа подобных суждений очевидна: более двух третей населения зависит от государственных предприятий и пособий.

Еще одна фундаментальная черта внутреннего миропорядка типического человека советского – иерархичность. Типический этот человек долго носил эпитет «сознательного», что означало готовность принять существующий социальный порядок и политическим режим. Собственно говоря, уже принятие патерналистской модели человеческого мира означает всегда и везде принятие вертикальной иерархии отношений: слоя заботливых и слоя подлежащих заботе (или допущенных к «таинству» управления и подлежащих управлению и пр.). Здесь наиболее глубокие корни специфической для советского общества иерархии социальных ролей, авторитетов и привилегий. Это не аскриптивная иерархия традиционных обществ (наследуемые привилегии) и не достижительная иерархия общественных систем нового времени (распределение статусов в соответствии с плодами труда, капитала и знания). Фактор, структурирующий советское вертикальное общество – напомним, что речь идет о «классической» эпохе его существования, – мера допущенности к властным привилегиям и сопутствующим им информационным, потребительским и другим дефицитам. Пошлейшая формула «по заслугам каждый награжден» (из самой знаменитой песни 30-х гг.) достаточно точно отражает реальную черту социальной конструкции: иерархия заслуг (перед «верхом») и наград (опять-таки пожалованных «верхом»).

Одна из первых позиций исследования «Советский человек» – субъективная оценка собственного положения на гипотетической шкале (лестнице) социальных статусов.

Опрашиваемым было предложено определить, на какой из ступеней «общественной лестницы» они находятся. Полученные ответы мы можем сопоставить с данными исследования, проведенного ВЦИОМом в конце 1991 г. (4600 опрошенных). Респонденты следующим образом распределили свои статусные позиции (данные в процентах):

(Более высокие ступени (9-я и 10-я) не играют роли в статусном распределении, поскольку к ним относит себя слишком малое число опрошенных.)

Как видим, распределение статусных позиций в общественном мнении довольно устойчиво (за немногими исключениями, оно весьма близко к распределению опрошенных по уровням материального благосостояния). За два года произошел очевидный сдвиг более высоких статусных категорий книзу, возможно это результат «перестроечных» потрясений в обществе и частичного распада старых элит.

Оценить значение подобных данных (в других исследованиях ВЦИОМа использовались также такие показатели, как восприятие респондентами своего экономического статуса) можно, по нашему мнению, только с учетом генезиса вертикальной организации, свойственной советскому обществу. Принятие иерархии сочетается в традиционном для него наборе личностных ориентаций с установкой на специфический эгалитаризм. Здесь перед нами – пример одной из антиномий, характерной, как мы попытаемся показать, для всех фундаментальных характеристик Homo Soveticus’а.

Итак, «иерархический эгалитаризм». Существуют подозрения, что это чисто декларативная конструкция, что-то вроде пропагандистского фона для властвующей бюрократической пирамиды. Такое упрощение вряд ли оправданно, так как мы имеем дело не с радикально-мечтательным, а с вполне практическим эгалитаризмом, который отвергает лишь то неравенство, которое не соответствует принятой иерархии: «незаслуженные» привилегии и «нетрудовые» (то есть не узаконенные тарифной сеткой и массовой привычкой) доходы. За гранью допустимого оказываются в таком случае, во-первых, плоды всякого неординарного труда и таланта, во-вторых, доходы от собственности и экономических услуг, в-третьих, «слишком большие» привилегии у людей «недостаточно» высокого статуса.

В современных условиях распада классической советской пирамиды власти антиномия иерархии – эгалитаризма трансформируется в разрушительную. По данным нашего исследования, а также другим наблюдениям эгалитаристские притязания, которые в конце 80-х гг. (у старших групп населения и посейчас) были направлены против «чрезмерных заработков», «миллионеров» и особенно против первого «призыва» частных предпринимателей («кооператоров»), в дальнейшем все больше поворачивались против привилегий правящего партгосаппарата. Это одна из главных, наиболее очевидных мишеней массовой, в частности популистской, критики. Из опоры системы эгалитаризм превратился в ее противника.

Какие из перечисленных ниже категорий населения имеют, на ваш взгляд, незаслуженно много?

(Другие варианты ответа собирают не более 10 % мнений.)