Время Перемен (СИ)

— Ага. В конюшне спать ложись, время придёт — сам к вам заявлюсь. Не забоишься благородных-то, Харт?

— А, чего, у них кровь не течёт? — нагло ответил парень, — Чай, нам с ними не в поле биться. Ты обещал хитро дело состряпать, значит, так и будет. Уж я тебя знаю, Лис.

Род посмотрел на парня с сомнением:

«Никогда не угадаешь, как человек поведёт себя в деле, что бы он ни плёл. Жюльен-то воробей стреляный, не впервой ему. А этот? Но других нет, придётся идти с ним».

— Пораньше ложись, выспаться надо. Жюльен в лес тебя водил? Стрелять учил с арбалета?

— Беззубый говорит, у меня талант! Но в армию всё одно не пойду. Не охота мне тоже без зубов остаться…

«Веселится, будто к девице собрался. Напускное? Как бы локти потом не кусать…»

— О деле никому, понял? Разболтают, сами там ляжем. Всё, ночью ждите.

У старого слуги оставалось много дел: и обед проверить, и виноград посмотреть, и к прачкам сходить. Да арбалеты с чеканами так вытащить нужно, чтобы не заметил никто. У Жюльена-то свой был арбалет, в лесу спрятанный, а ещё два из оружейной взять надобно…

Весь в заботах, Род по прозвищу «Лис» потопал в господский дом, понимая, что поспать ему сегодня ночью не придётся.

***

Жерар так и не поспал толком. Маялся, метался из комнаты в комнату, несколько раз выходил на двор упражняться с эспадой. Слуги смотрели косо, недоумевая, что же происходит с господином. Какой удачей оказался отъезд матушки в её родное имение. Она неминуемо узнала бы всё, молодой граф был в этом уверен. Мало того, что графиня де Сарвуазье всегда знала последние сплетни, она ещё и читала своего сына, как открытую книгу. Скрывать предстоящую дуэль от неё никак не получилось бы: начнутся уговоры, просьбы, мольбы не проливать своей и чужой крови, обязательные слёзы под конец. Так уже было однажды, хоть тогда дело и разрешилось миром. Это всё может напрочь выбить из колеи перед поединком. Какая всё-таки удача, что она уехала.

Забрезжил рассвет, прокричал первый петух. Де Сарвуазье, давно собравшийся, направился к конюшне. Служанка приветствовала его с удивлением на лице: куда это господин в такую рань?

Весь сжатый, как пружина, он дошёл до конюшни:

«Побыстрее бы уже уехать. Все вокруг глазеют, это только сбивает!»

— Жюльен, Харт! — позвал молодой граф.

Из пристройки для конюхов прибежал мальчишка лет двенадцати, рыжий и усыпанный веснушками:

— Ваша светлость, Жюльен занемог ночью. Харт повёл его к дохтуру, просил меня присмотреть здесь.

— Заседлать коня сумеешь? — серьёзно спросил Жерар.

— Да, господин, обученный я, а то Харт бы нипочём меня тут не оставил, — мальчик кланялся, выражая готовность, — Какого седлать?

— Вон тот гнедой жеребец, — указал он и отвернулся посмотреть на светлеющее небо.

«Не опоздать бы… Да нет, не должен. Может статься, ещё первым приеду, хоть мерзавцу и ближе, да рано вставать не в его правилах».

Мальчишка крутился вокруг коня, подгоняя и проверяя сбрую. Наконец, позвал тонким голосом:

— Господин, кажется, готово!

Жерар быстро подошёл и стал проверять: да, как будто на совесть всё сделал мальчишка.

— Вот здесь, господин, на два пальца должно быть, — указал конюшонок на ремешок, — Так мне Харт говорил.

Молодой граф проверил сам, дёрнув седло за ремень, и ответил рыжему:

— Выводи, всё хорошо.

Прохладный утренний воздух наполнял лёгкие. Подвели скакуна. Одним махом граф запрыгнул в седло, пришпорил, и под копытами замелькала дорога.

Жерар то и дело разгонялся до умопомрачительной скорости, но всякий раз одёргивал вожжи, ведь животина и так набегалась весь прошлый день, а это его лучший конь.

Благодатный край понемногу просыпался, предрассветная тишина сменялась жужжанием насекомых и редкими пока птичьими голосами. В лесу, недалеко от опушки, нужная полянка была надёжно спрятана от чужих глаз — с дороги не видать. Но граф знал ориентир: высохшее дерево рядом с дорогой, от него налево.

Жерар вдруг остро осознал, что находится сейчас на земле де Бризи, и от этого по спине прошёл холодок. Верхом он медленно въехал в лес и спешился, лишь когда почувствовал, что ветки задевают лицо.

«Уже совсем скоро… Будет возможность преподать урок этой скотине. Я должен победить, не зря ведь взято столько уроков, зачитаны до дыр трактаты по фехтованию, пройдено тренировок за последние семь лет, что и не счесть. Я заслуживаю этой победы и по праву справедливости, и по праву мастерства».

Заветная полянка уже виднелась сквозь деревья. Его обидчик с секундантами сидели на поваленном стволе ближе к дальнему краю поляны. Жерар вышел из леса, ведя коня под уздцы, но никто из них даже не встал, лишь кривая усмешка исказила лицо де Бризи. Молодой граф привязывал коня к дереву, но наглецы так и сидели, словно специально измывались над ним.

Наконец, он оставил коня и под тремя пристальными взглядами направился к ним.

— Что же вы без секундантов, де Сарвуазье? — крикнул мерзавец, на что друзья его тут же отозвались смехом.

— Так получилось. Вас это расстраивает?

— Меня? Нисколько. А вот вас должно бы. Подходите ближе и приступим.