Время перемен. Том 2 (СИ)

Он, не думая, устремился туда. И действительно, середина во главе с Жаком держалась уверенно, а левый фланг теснили. Граф вихрем налетел на ближнего противника, замахнувшегося на солдата — солдата его взвода — большим двуручным топором. Длинным клинком Жерар ударил по древку. Враг пошатнулся назад, а граф добавил коротким прямо в живот. Это на миг отвлекло остальных еретиков. Мига хватило, чтобы смять их и посбрасывать вниз. Жерар обернулся в середину, и вовремя — еретик снизу, заняв удобную позицию, метил копьём Жаку в живот. Де Сарвуазье не знал, попадёт ли он, или копьё соскользнёт с нагрудника, но отбил своей тяжёлой эспадой удар копья вниз. Жак, увидев это, огрел копейщика по шлему, тот упал и покатился по склону. Еретики дрогнули.

— Бей их! — кричал Леонардо.

Они зарубили ещё двоих, прежде чем над землёй заструился звук рога. Враг отступал, а солдаты роты, выдохшиеся, садились прямо там, где стояли.

— Осмотреть раненых! — орал Леонардо, — Перевязать, стянуть, кого надо — в лазарет! Лейтенанты, ко мне!

Жерар вдруг осознал, что его это касается больше, чем раньше.

Около Леонардо собрались де Вис, де Куизи и сам де Сарвуазье.

— Сержанты третьего взвода, ко мне! — крикнул новый командир роты.

— Где Пероль? — вопросил Жерар.

— Убит, — сухо проговорил де Вис.

Подбежали сержанты.

— Ещё одна-две попытки, и они выдохнутся, — говорил Леонардо, — Терпите, берегите бойцов, мы выстоим!

Враг собрался вновь. И вновь не лучшими своими силами. Но, на счастье или на беду, снова налетела буря и всем пришлось укрыться под тем, что было рядом. Жерар потерял счёт времени, сидя под навощённой накидкой вместе с Леонардо и своим слугой. Душно, но одновременно холодно и сыро, а чуть приподнимешь — шквальный ветер рвёт её из рук. То и дело голова его клевала, но заснуть не получалось. Где там его тёплая палатка, не унесло ещё ветром? Так, в полудрёме, он дождался окончания шторма. Всё стихло, будто ничего и не было, одна мокрая земля кругом. А еретики, побитые, снова строятся в атаку. Катапульты дали залп. У одной недолёт, вторая пришлась в середину, с чавканьем бросив в грязь груду камней — лошадей оттуда давно увели. Третья же угодила прямиком в первую роту и побила столько людей, сколько не смогли побить все волны атакующих до этого.

Жерар подумал, а что, если их так же накроет? Три-пять удачных залпов и можно рассчитывать на успех при штурме.

Тем временем, еретики подобрались к насыпи. Жалкие, мокрые, трясущиеся, они куцо перебирались через ров, а Леонардо даже не давал команды стрелять. Жерар глянул на свой взвод — суровые, озлобленные лица. Алебарды, пики, топоры наготове.

— Давай-давай, иди сюда, сука! — приветствовал один солдат подбирающегося еретика.

Враги оскальзывались. Некоторые добирались до верха, но, выдохшиеся вконец, безропотно принимали удары восьмой роты и падали вниз. Это был форменный убой. А вдалеке строились лучшие силы армии красного бога. Тоже вымотанные бурей, но от этого злые и решительные. И, как только старую волну еретиков сбросили вниз, они пошли на приступ.

…

В какой уже раз Род видел подобное? Корчащиеся лица своих и чужих, люди, охваченные агонией, дёргающиеся тела, новые и новые волны штурма. Он не знал, он давно сбился со счёта. Жаль, капитана нет рядом. Но рядом молодой граф, а его никак нельзя подвести, поэтому Род уверенно сжимал топор, ожидая очередную, самую опасную, волну. Подсчитывать раненых было некогда, запасная тетива отсырела напрочь, и он бросил арбалет подальше от насыпи, на восковую накидку. Враг кинул стрелы, но у него тоже отсырели тетивы и залп не удался. Зато рукопашные подбирались всё ближе, и вот сшиблись, те и те — злые, те и те — истощённые, голодные, замёрзшие, кто-то больше, кто-то меньше, но одни сверху, а другие снизу. Он видел, как граф ринулся закрыть брешь и поспешил за ним. Вовремя. Отбил щитом предназначавшийся господину удар копьём, сам при этом чуть не пропустил топор. Остервенелые люди дрались, как звери. В следующий миг де Сарвуазье повалил кого-то, ударив навершием эспады снизу в челюсть, и заколол коротким клинком под подбородок. Тут же его сбили ударом ноги, откинув назад, а кто-то из роты проткнул эту ногу и другой столкнул врага вниз. Вот граф опять на насыпи, Род рядом с ним, по левую руку, чуть позади. Граф орёт: «Держать строй, бить врага!»

— Справа филонят.

Граф смотрит туда, потом бежит на подмогу:

— А ну, насмерть стоять!

Опрокидывает очередного врага, выскользнувшего из-под прикрытия большого щита своего товарища, помогает свергнуть нападающих вниз, но сам чуть не падает за ними. Род и ещё один солдат ловят его за ногу и затаскивают обратно. Граф, весь в грязи, как ни в чём не бывало возвращается на середину и вновь кричит:

— Насмерть стоять!