Время первых

В 11 часов 56 минут при раскрытии основной двухкупольной парашютной системы корабль и космонавтов еще раз здорово тряхнуло.

Впившись руками в поручни ложементов, Беляев с Леоновым выдержали это испытание и многозначительно посмотрели друг на друга. Взгляды не выражали недовольства от тряского спуска. Напротив, оба были счастливы, ведь каждый толчок означал штатное срабатывание систем спасения.

Над головами по‑прежнему покачивались свисавшие жгуты проводов. Вырванные элементы обшивки, винты и прочая мелочь с незакрепленным инструментом продолжали свободно «путешествовать» по кабине. Однако теперь эти «путешествия» ограничивались размерами пола.

* * *

Сильная раскачка после наполнения основных парашютов успокоилась. Теперь – на последнем этапе снижения – спускаемый аппарат двигался почти ровно. Лишь ветер, усиливавшийся по мере приближения к земле, легонько вращал его вокруг собственной оси.

Местность, над которой снижался корабль, представляла собой глухую тайгу. Кругом, куда ни брось взгляд, темнели вековые ели, сосны, лиственницы и пихты. Ни одной полянки, ни одной седой проплешины.

Последние метры высоты таяли. Спускаемый аппарат с выставленным вперед щупом чудом проскочил меж острых верхушек и с треском обломал несколько длинных горизонтальных веток.

Затем щуп воткнулся в толстый сук и погнулся. Однако сигнал о встрече с препятствием привел в действие последнюю посадочную систему – несколько небольших реактивных двигателей, сопла которых были направлены вниз и в стороны от корабля.

Кратковременная работа этих двигателей скорее походила на взрыв. Мощные огненные струи сбросили скорость снижения до минимальной. При этом в радиусе пятидесяти метров со всех деревьев слетел снег, а «лапы» ближайших елей и лиственниц изрядно обгорели.

* * *

После невероятных кульбитов спускаемого аппарата, изрядной болтанки и страшных перегрузок последние две минуты снижения показались космонавтам приятным путешествием на комфортабельном лайнере. Даже легкое покачивание под куполами внутри корабля абсолютно не ощущалось.

Тем не менее расслабляться Беляев с Леоновым не собирались. Оба отлично знали: впереди встреча с Землей. И мягкой она не будет.

При срабатывании тормозных двигателей их тела резко вдавило в кресла. Снаружи послышался грохот и треск ломаемых деревьев.

Мимо иллюминатора пронеслись струи дыма, затем мелькали мохнатые ветви и комья снега.

Круглое тело спускаемого аппарата несколько раз обо что‑то сильно ударилось…

* * *

На пути к поверхности черный обгоревший шар сносил толстые ветви, словно те иссохли до тлена и давно ожидали своего часа.

Запутавшийся в верхушках деревьев и увлекаемый весом корабля первый парашют изорвался в клочья. Второй парашют накрыл собой две кроны соседних деревьев; его стропы каким‑то чудом отсоединились от подвесной системы, что позволило огромному куполу остаться неповрежденным.

Последние метры спускаемый аппарат просто падал, увлекая за собой стену обломанных веток и тонны снега. Ухнув в глубокий сугроб, он слегка подпрыгнул и, прислонившись к ободранным стволам трех соседствующих сосен, замер.

Прорезая клубы дыма, оставшегося от работы тормозных двигателей, рядом с протяжным треском рухнула разломанная и тлеющая сосна.

После невероятного грохота и шума над местом приземления снова установилась мертвая тишина.

Черный обугленный шар, беспорядочно свисавшие стропы, белеющий купол на верхушках высоких сосен, продолжавшее дымить тормозное устройство, тлеющие сломанные ветви…

Эта картина пугала и жутко контрастировала с завораживающей взгляд нетронутой человеком природой.

* * *

Внутри спускаемого аппарата было темно и тихо.

– Живой, Паш? – спросил Леонов.

Тот молчал.

Отстегнув привязные ремни, Алексей развернулся к товарищу.

– Паша!

– Да живой я, живой!

– Дурак!

– Ха, попался! – засмеялся Беляев.

– Чего ты пугаешь‑то меня?!

– Все! Все… Вот как сейчас выйдем…

– Погоди… Выйдем… Тут еще отстегнуться надо и люк открыть…

Корабль стоял на земле не совсем ровно. Кресло Леонова оказалось выше кресла Беляева.

– Готов? – покончив с ремнями, спросил командир.

– Готов. Тихо‑то как.

– Сейчас громко будет, – взялся Павел за ручки выходного люка.

– Погоди, – попросил Алексей и зажмурился.

Но… ничего не произошло. Крышка люка не открывалась.

– Этого нам еще не хватало, – проворчал командир, повторно дергая рукоятку механизма открытия.

Алексей решил помочь, и они стали дергать ее вместе.

– Бесполезно, – сел обратно в кресло Павел.

– Так, давай спокойно разберемся в причине, – предложил Леонов. – Что это может быть? Крышку заклинило из‑за воздействия высокой температуры? Долбануло об дерево перед приземлением? Или просто чем‑то прижало извне?..

Поразмыслив над проблемой, а заодно осмотрев ближайшие окрестности в иллюминатор, космонавты пришли к выводу, что спускаемый аппарат зажало между мощными стволами деревьев.

– Тогда у нас остается один способ выбраться наружу, – сказал Алексей.

– Какой?

– Давай попробуем раскачать корабль.

– Думаешь – поможет?

– Как говорит Сергей Павлович: других вариантов нет…