Время первых

– Говорит Север‑2, – вторил ему диспетчер другого пункта контроля и управления космическими кораблями, – в зоне ответственности «объект» не обнаружен. Продолжаю поиск…

НИПы отслеживали с Земли все параметры полета космических кораблей; получая информацию с борта орбитального корабля, они транслировали ее в Центр управления полетами. Однако с помощью расположенных на территории СССР НИПов невозможно было отследить полет космического корабля по всей его траектории. С подобным положением дел руководство отечественной космонавтики мирилось при запусках спутников и автоматических станций, но с началом пилотируемых полетов данный пробел необходимо было ликвидировать, и с 1959 года начал активно создаваться космический флот.

В открытом штормовом море качался на больших волнах один из кораблей, оборудованных мощной радиолокационной станцией, способной отслеживать объекты на космической орбите, в атмосфере и даже на поверхности Земли. Имелись на борту корабля и современные на тот момент приемо‑передающие станции.

– Тишина в эфире по всему рабочему КВ‑диапазону. Сигнала нет, – передал в центр судовой радист. – Продолжаю слушать эфир…

* * *

На Командном пункте закончилась нервная, напряженная работа, связанная с космическим полетом и началась суета, сопровождающая поисковую операцию. Сюда стекалась вся информация от поисково‑спасательных отрядов, самолетов, вертолетов, кораблей и станций радиотехнического контроля. Главной задачей руководства являлся сбор и анализ этой информации, а также принятие правильных решений, касающихся координации поиска.

Вокруг большого стола, на котором была развернута карта предполагаемого района посадки Алмазов, собрались Королев, Каманин, Черток, Раушенбах, Феоктистов, Шаталов и Карпов.

Протирая платком вспотевшую шею, Главный ткнул пальцем в центр карты:

– Почему вся мощь советской науки и техники не способна засечь единственный радиомаяк в заданном квадрате?!

Режим снижения и входа в плотные слои атмосферы всегда сопровождался сильнейшим нагревом корпуса спускаемого аппарата. Температура достигала тысячи двухсот – тысячи пятисот градусов, и передать что‑либо с борта корабля в этот момент было невозможно. Сигнал появлялся только тогда, когда скорость уменьшалась и происходил отстрел крышки парашютного отсека с последующим раскрытием парашюта. К этому моменту плазменный «кокон» исчезал, поверхность корабля успевала охладиться, и радиосигнал беспрепятственно уходил в эфир.

– Сигнал пропал при входе корабля в атмосферу – это явление объяснимо, – робко пояснил Раушенбах. – А то, что сигнала нет с земли, может означать…

– Не может! – резко оборвал его Королев. – Нужны конкретные версии!

– Сергей Павлович, очевидно, что Алмазы приземлились не там, где мы ожидали, – предположил Каманин. – Тем не менее развернута полномасштабная поисковая операция – их ищут даже за пределами данного района. Вам нужно успокоиться и отдохнуть.

– Я отдохну, когда мы их найдем, – поморщился тот. И обратился к коллегам: – Какие предположения?

Поправив очки, Раушенбах выдвинул несколько версий:

– Во‑первых, при жесткой посадке мог выйти из строя маяк. Во‑вторых, они могли повредить его проводку, когда вскрывали обшивку верхней панели.

– Да, но на этот случай у них имеется портативный радиопередатчик из НАЗа, чтобы продублировать сигнал вручную на аварийной частоте, – резонно возразил Черток.

Главный еще ниже склонился над картой.

– Тогда почему мы не фиксируем сигнал аварийной радиостанции?

– На то есть простое объяснение, – сказал Феоктистов.

– Да? Слушаю.

– Батарея передатчика способна работать только при положительной температуре. А в том месте, где они приземлились, – минус двадцать пять.

Каманин криво усмехнулся:

– По‑вашему, опытные летчики не догадались бы, как согреть небольшую батарею?

– Сперва им надо озаботиться, как согреть себя, – вставил доктор Карпов. – Минус двадцать пять после комфортной положительной температуры внутри корабля – это очень холодно. Огромный перепад! А неподключенные к системе обогрева и вентиляции скафандры не рассчитаны на отрицательные температуры.

После слов врача вокруг большого стола повисла тяжелая пауза.

Спустя полминуты ее прервал Феоктистов:

– Есть еще одно предположение.

Сергей Павлович с надеждой посмотрел на молодого инженера – первого гражданского человека, полгода назад побывавшего в космосе в составе первого группового экипажа на опять‑таки первом «Восходе».

– Возможно, все у экипажа нормально: сели, отогрели батарею, включили станцию на аварийной волне. Но просто не проходят радиоволны. Нам всем известно, что качество КВ‑сигнала сильно зависит от рельефа местности и метеоусловий.

Данная версия была наиболее близка к истине, но снова не устроила Королева. Опустив голову, он сказал:

– Допустим, это так. Допустим, они оказались в неблагоприятных погодных условиях. Как долго они сумеют продержаться?

На этот вопрос точнее других мог ответить только врач.

И Карпов после трехсекундной паузы ответил:

– Сутки…

* * *