Время подонков: хроника луганской перестройки

Вот Ольга Кирисова. Не так давно защитила диссертацию по прославлению зарубежных коммунистов. Но этого ей мало – она не скрывает, что хотела бы заиметь какую-то более высокую политическую должность. До научных вершин ей путь закрыт – проще говоря, мозгов не хватает. А в политической сфере могут открыться административные вершины. Но Оленьку знают все – не изнурительной работой мозга она пролагает себе путь к вершинам, у нее есть более привлекательные для мужчин места. Вот Алла Циткина – тоже кандидат исторических наук. Но она полный антипод Ольги Кирисовой – умная девушка, в совершенстве знает английский язык, но во время не вышла замуж, и теперь у нее появилось много свободного времени, что можно заняться и политикой. А вот с суровым выражением лица сидит Саша Смирный. Его так и не приняли в ряды коммунистической партии, и он решил поискать счастья в других политических организациях. И следует отметить, что он неожиданно для окружающих превратился в ярого галицийского националиста. Вот незаметно зашел и тихо сел в кресло Володя Семиструй. Он историк. Был в аспирантуре, но не защитил диссертацию. Потом работал в горкоме комсомола, но его оттуда попросили за никчемность, но он успел получить квартиру на льготных условиях как комсомольский функционер. Сейчас преподает в педагогическом институте. Почуяв откуда ветер дует, он стал заниматься историей «Молодой гвардии» из Краснодона. Оказывается, Александр Фадеев в своем романе неправильно отобразил их деятельность – руководили юными патриотами не партия и комсомол, а создали «Молодую гвардию» оуновцы. Поэтому нельзя считать эту организацию советско-патриотической – она была с момента создания националистической. Володе Семиструю уже было за сорок лет, и он до сих пор был не женат, что вызывало некоторые толки в отношении его сексуальной ориентации. Его достоинством было глубокомысленное молчание и веские рассуждения на любые темы. «Надо бы прилипнуть к его работе, – подумал Баранский, – публикации по теме молодогвардейцев в национал-патриотическом духе могут принести пользу в дальнейшей карьере».

А вот творческая интеллигенция, если так можно назвать, местных поэтов и прозаиков, которые страстно хотят народного признания. Но народ их творений не знает и они считают, что русский язык не дает развернуться их таланту. Вот, если бы был только один украинский язык, то народ вместо Пушкина и Есенина стал наизусть заучивать их вирши.

А там еще сидят какие-то неизвестные лица Баранскому, но их привел сюда убежденный националист, преподаватель машиностроительного института Филиппенко. И вот он заходит с приезжими из Львова в зал, а Баранский, как бедный родственник пока стоит в стороне. Но ничего, утешает он сам себя, – скоро придет его время. Явных нацистов не поставят к руководству областью, а он – умеренное крыло национализма, ему пока доверят высокую должность на областном уровне, потом и выше…

Он подошел к гостям, которые приветствовали его улыбками и крепкими рукопожатиями.

– Мы немного задержались, – будто бы извинился Кудривский, писатель из Киева. – Спасибо, что смогли собрать аудиторию, сейчас начнем.

Баранский крепко пожал руки остальным гостям и все прошли к столу президиума.

Кто здесь был старшим, Баранский не знал, но судя потому, как Кудривский взялся председательствовать, решил, что старшим должен быть писатель. Всего приезжих было шестеро и, кроме Кудривского, известным был еще один – Туча. Он когда-то был дантистом и ставил золотые зубы своим пациентам, за что и был судим. Но, как водится, на следствии он начинал ругать советскую власть и коммунистическое руководство и получил вторую статью – пятьдесят четвертую, за антисоветскую деятельность, по которой положен был штраф в сто рублей. В суде проходил по двум статьям, но срок получил за золотые зубы. Но вторая статья фигурировала в решении суда, что позволяло Туче забыть о первоначальной статье и объявить себя диссидентом. Впрочем, подавляющее число диссидентов, – если внимательно посмотреть их биографии – тянуло первый срок по уголовной статье.

Остальные гости были пока еще малоизвестными партийно-националистическими деятелями – их политический взлет только начинался.

Кудривский поднял руку вверх, призывая к тишине, которая впрочем, была в зале. Большинство присутствующих напряженно ожидали начала заседания и поэтому вели себя тихо. Кудривский начал с приветствия и перешел к объяснению программы деятельности, которая сводилась к их приходу к власти. Баранскому некоторые тезисы очень понравились. Кудривский говорил об исторической роли украинства в мировом масштабе.