Время Полицая (СИ)

Оружие полетело на пол. Эта потасканная пушка, втюханная хитрым Стасом, давала осечки при каждом втором спуске бойка - Миня был не в курсе.

- Э, Миня, бл!!! - тем временем заорал Полицай.

Тело упыря содрогнулось, железо, которым оно было практически пригвождено по всем конечностям к тренажеру Кеттлер, взмыло в воздух и рухнуло вниз. По залу прокатился гром, полсотни спортивных снарядов задрожали как при землетрясении.

Мишка метнулся к первому попавшемуся предмету - перекладине штанги, - схватил ее и высоко занес над головой...

- Миня, нах!!! - ревел Полицай, освобождая левую руку от каната. - Убью, сучара!!!!!

Полу удалось отвязать одну ручищу, в результате чего шестьдесят килограмм железа, потеряв точку приложения, упали на пол, произведя в спортзале очередной взрыв.

В следующее мгновение перекладина штанги с ускорением опустилась на балду Полицая - золотая коронка с верхнего третьего зуба, принявшая на себя фокус удара, не выдержала и сразу улетела к черту.

Начало было положено.

Пол под Мишкиными ногами прогибался, все ходило ходуном, звенело, гудело, вопило, но снова и снова Миня, этот добрый толстяк с человечными глазами, вскидывал под потолок длиннющую перекладину штанги и от всей души опускал ее на пятиугольный жбан упыря, не давая тому ни малейшей возможности продохнуть или отстегнуть канаты от трех оставшихся конечностей.

Навесив десяток отменных пощечин перекладиной, Миня вдруг понял, что это орудие недостаточно проворно для такого ответственного момента. Медлить в его случае было смерти подобно, поэтому он отбросил штангу, подобрал две легкие гантели и как заведенный стал усыпать вмятинами привязанное тело Полицая вдоль и поперек.

В апогее мазни Миша сам уже был весь в кровище другана Пола, рваный, в машинном масле от различных деталей «Кеттлера», которые периодически менялись, ибо добрые четверть часа ничто, казалось, не могло сломить шакала Полицая: ни штанги, ни гантели, ни увесистые плиты снарядов.

Что кричал бедняга Интерпол, пока еще был в состоянии открывать рот, непередаваемо. И мат, и перемат, и гром, и молнии, чего только Миня не наслушался за эти адские четверть часа. Заткнулся Полицай где-то на двадцатой минуте побоища. Через пять минут потерял сознание. А через десять его не стало.

Не обращая внимание на это отрадное обстоятельство, едва ли не падая от усталости, Михаил Яновский тупо и целеустремленно продолжал молотить тело покойного двадцатипятикилограммовыми блинами от штанги, то и дело выскальзывавшими из рук по причине жуткого количества крови.

Наконец, настал момент, когда убийца уже не мог как следует замахнуться и десятью килограммами, его ослабевшие пальцы разжались и выронили последнюю металлическую болванку. Миня осел на пол и посмотрел на то, что сделал.

Со стороны, Полицая как будто облили красным кетчупом. От пяток до макушки. Живого места не осталось. Однако Мишке все мерещилось, что упырь не умер.

Что упырь "имитирует".

Силы покидали Миню, подняться на ноги было архисложно. Он подполз к брошенному пистолету ТТ и вновь попробовал из него выстрелить.

На сей раз бабахнуло.

"Стреляет, черт", - понял Миша и на четвереньках вернулся к раздолбанной чурке Полицая, застрявшей в тренажере как муха в паутине.

Он поднес к размазанной балде Пола дрожавшее дуло пистолета и неторопливо, с осечками, вкатил в нее весь свинец из обоймы.

Сделав дело, бизнесмен Яновский прилег на пол, в полутора метрах от жертвы, отдохнуть.

Кобра застала убийцу в окружении кровавых пятен и мокрых железок всевозможной формы и тяжести. Миня сидел, подпирая спиной основание тренажера, отрешенно смотрел в потолок. Рядом валялся пустой пистолет ТТ.

- Чисто русское убийство, - подплыв к месту преступления, похвалила цыганка. - Адская работа. - Она заглянула под Полицая - в лужу, куда стекала кровь. - Сколько грязи! Кто будет убираться, я что ли?

- Кобра... - сипло застонал убийца, подвигав головой.

Забыв о киллере, она подошла к Полицаю, сняла с плеч черный платок и покрыла им останки Романова младшего. Затем наклонилась над телом и поцеловала место, на котором час тому назад находилось чудовищное лицо Полицая.

- Никто тебя не любил, мальчик мой, - скорбно произнесла Кобра.

Она выпрямила спину, соединила на груди убитого коричневые пальцы, и закрыла глаза. Выдержав минуту молчания, Кобра повернулась к отупевшему убийце и сказала, что теперь осталось лишь спрятать этот огрызок в “нормальном“ месте.

- Чтобы все было чисто, - распорядилась она, направляясь к выходу: - Полицая никто не видел, Полицая никто не видит, Полицая никто не увидит.

- Кобра! - пропыхтел ей вслед Миша, пытаясь подняться.

Он вскарабкался на четвереньки, затем, цепляясь руками за стойку ближайшего снаряда, неуверенно встал на ноги, но...

След цыганки простыл.

Разочарованный и опустошенный, Миня шлепнулся обратно в лужу крови возле долбанного пистолета ТТ.

Минут десять спустя, появился Леня. Друган Копнов подобно соляному столпу застыл между Мишкой и его жертвой, не рискуя поверить собственным глазам.