Время прощать

Сначала он испугался, что это замечание подействует на Ричарда, и тот тоже притащится на кухню. Однако брат привык к сестриным колкостям и в ответ только высунул язык. А Сильвия усмехнулась. Не ударила нахала по лицу и даже кричать не стала. Нет, что бы там Ричард ни говорил, она была совсем как леди из книжки.

Они остались на кухне вдвоем. Сильвия мыла тарелки, а он вытирал. Она разговаривала с ним, как со взрослым. Это с лихвой возместило ему ужасный день рождения. Чтобы потянуть время, он работал медленно. Поэтому Сильвия, все перемыв, тоже взяла полотенце и стала помогать.

– Жаль, что я не мальчик, – сказала она, как будто позабыв о его присутствии. – Девочки должны все время работать, а мальчишки только играют.

Он кивнул, подумав о собственной сестре и о том, чего она натерпелась от отца. Да уж, быть девочкой ему тоже не хотелось.

– Я всегда буду тебе помогать, – уверенно произнес он.

– Нет, не будешь. Ты станешь таким же, как они все.

– Не стану! – Чувствуя, как колотится сердце, он собрался с духом и прибавил: – Если бы я мог здесь жить, я бы каждый день тебе помогал. Обещаю. Я бы даже один все делал, а ты бы играла. Пожалуйста! Если бы я мог здесь жить, я бы, честное слово…

Сильвия смотрела на него широко раскрытыми глазами. Конечно, нельзя было так говорить.

– Шутка! – выпалил он. – Мы с Ричардом поспорили, что я это скажу. На самом деле я так не думаю. На самом деле мне бы ни за что не хотелось у вас жить. Правда.

– Понятно, – сказала Сильвия, все еще не оправившись от удивления.

– Нет, я не то что бы ни за что не хотел… Я имел в виду…

Он совсем запутался. В глазах защипало. Неужели он мог расплакаться, как маленький? Здесь, перед Сильвией? От этой мысли его затошнило. Но Сильвия будто бы ничего не заметила.

– И что ты выиграл? – спросила она, снова принимаясь вытирать посуду.

– Ч-чего?

– Ну, ты же выиграл спор? Что тебе теперь причитается?

Он быстро сообразил, как выкрутиться.

– Ричард… Он отдаст мне завтра свой обед.

На Сильвию это, казалось, произвело впечатление.

– Вот как? Неплохой приз! Тогда я, если ты не возражаешь, положу ему с собой двойную порцию. Тогда ты, может быть, с ним поделишься? А то он совсем оголодает и не сможет заниматься.

– Еще бы! Конечно, поделюсь!

И он кивнул так энергично, что голова чуть не отвалилась.

– Спасибо.

Сильвия коротко улыбнулась и стала смотреть в окно, а потом снова заговорила непринужденным тоном:

– Жаль, что это только шутка. Нам нравится, когда ты у нас бываешь. Мы всегда тебе рады.

От счастья и гордости мальчик словно язык проглотил. Увидев, как он в сотый раз вытирает одну и ту же тарелку, она рассмеялась:

– Давай сюда. Если будешь продолжать в том же духе, протрешь дырку.

С того дня Сильвия каждый день готовила брату для школы такие обеды, что даже голодный мальчишка не мог управиться с ними один. Ричард все делил на две равные части и половину отдавал другу. Славный был бы парень, если бы выжил!

Старик вздохнул и бросил в корзину скомканный мусор. Через несколько минут он опять был за рулем и ехал на восток, в Коннектикут, где жила его дочь. Выехав на платную магистраль, протянувшуюся через весь штат Индиана, он спросил себя, помнит ли его Сильвия. Вряд ли. На его свадьбу она не приехала и даже открытку не прислала, хотя он ее пригласил. На приглашение ответила старшая сестра: Сильвия, мол, сейчас живет не в Элм-Крике, а у родственников мужа в Мэриленде, но она напишет ей туда и все передаст. В постскриптуме Клаудия сообщила, что вышла замуж за Гарольда и теперь носит фамилию Мидден.

Эта новость заставила его похолодеть. О том, что они с Гарольдом были помолвлены, он слышал, но думал, что помолвку расторгли. Неужели Сильвия не сказала Клаудии, что из-за этого человека погибли Ричард и Джеймс? Он никогда не забудет тот утес, и то, что творилось у воды, и самолеты, гудящие над головой, и чувство облегчения, сменившееся страхом, когда свои открыли по ним огонь, а танк внизу загорелся. Джеймс, муж Сильвии, выскочил из другого танка и бросился на помощь. Сам он скатился с крутого откоса и тоже побежал, хотя знал, что не успеет. Потом этот бег бесконечно продолжался в его ночных кошмарах: ноги утопали в мокром песке, а Ричард горел в своем танке. Бесконечно звучали в ушах последние слова Джеймса, который, пытаясь освободить брата жены, крикнул: «Чертов люк не открывается! Гарольд, помоги! Вдвоем мы…»

Но Гарольд спрятался в собственном танке. Самолеты сделали еще один круг, загрохотали взрывы, и весь мир поглотило пламя. Благодаря своей трусости Гарольд спасся, однако ради этого были принесены в жертву четыре жизни: Ричарда, Джеймса, мистера Бергстрома и ребенка, которого носила Сильвия. Ричарда и Джеймса убил следующий взрыв. От потрясения мистер Бергстром умер, а у Сильвии случился выкидыш. Под натиском стольких несчастий семья треснула. Сестры, сломленные горем, разошлись в разные стороны, хотя именно теперь они были особенно нужны друг другу. А Гарольд пробрался в дом, который сам же опустошил.