Время прощать

— А что случилось с нашим приятелем Стиллменом Рашем? В понедельник он уведомил меня по факсу, что больше не является адвокатом одной из сторон по делу о наследстве Сета Хаббарда.

— Его уволили. Уэйд Ланье интриговал уже несколько месяцев, стараясь собрать всех «протестантов» под свои знамена. Похоже, он крупно выиграл.

— Небольшая потеря. Будет одним адвокатом меньше. На меня Стиллмен не произвел впечатления.

Джейк заставил себя промолчать. Если его чести угодно уничижительно отозваться о другом адвокате, Джейку, разумеется, не пристало в этом участвовать. Но он подозревал, что больше ничего на эту тему не будет сказано, по крайней мере стариком.

— Вы знакомы с Артуром Уэлшем из Кларксдейла? — спросил судья.

— Нет, сэр. Знаю только, что он приятель Гарри Рекса.

— Я говорил с ним по телефону сегодня утром. Он сказал, что будет представлять мистера Лэнга и на бракоразводном процессе, хотя делать там особо будет нечего, так что это не имеет значения. С тем залогом, какой назначили Лэнгу, и обвинениями, которые ему грозят, он еще не скоро выйдет на свободу.

Джейк кивнул. Артур Уэлш делал то, что велел Гарри Рекс, который постоянно держал Джейка в курсе дела.

— Спасибо, что подписали запретительный приказ, — сказал Джейк. — Это напечатано в газете и должно произвести хорошее впечатление.

— Вообще-то глупо запрещать человеку, находящемуся в тюрьме, где он останется еще надолго, приближаться к жене и прочим членам семьи, но не все, что я делаю, имеет смысл.

«Это чистая правда», — подумал Джейк, но ничего не сказал.

Они долго смотрели, как ветер пригибает к земле траву и носит по ней опавшие листья. Судья Этли пил виски и думал о своих словах.

— Об Энсиле Хаббарде есть новости? — спросил, чтобы сменить тему.

— Никаких, — отозвался Джейк. — Мы потратили тридцать тысяч, и все еще не знаем, жив ли он. Профессионалы считают, что жив, хотя основываются на том, что не могут найти доказательств его смерти. Но они продолжают рыть землю.

— Не ослабляйте усилий. Я всегда опасаюсь начинать процесс, имея невыясненные обстоятельства.

— Может, стоит немного отсрочить начало процесса, судья, пока мы не завершим поиски?

— И пока вокруг не утихнут страсти по поводу трагедии Ростонов.

— И это тоже.

— Поставьте этот вопрос на нашем совещании двадцатого марта. Я его рассмотрю.

— Судья, мне нужно нанять консультанта по отбору присяжных, — осторожно проговорил Джейк.

— Какого консультанта?

Вопрос Джейка не удивил. В те времена, когда судья еще практиковал адвокатом, никаких консультантов по отбору присяжных не существовало, а на новые веяния он внимания не обращал.

— Это эксперт, который, во-первых, изучит демографию округа и проанализирует ее в свете нашего дела, чтобы составить идеальную для нас модель присяжного. Потом проведет телефонный опрос, используя вымышленные имена, но аналогичные факты, чтобы выяснить общественную реакцию. Когда станут известны имена кандидатов, изучит биографии потенциальных присяжных — разумеется, соблюдая положенную дистанцию. А когда начнется процесс отбора, он будет сидеть в зале и наблюдать за кандидатами. Эти специалисты прекрасно понимают язык тела, мимику и все такое прочее. Он будет в зале, и когда мы станем утверждать или отвергать того или иного кандидата, и каждый день во время процесса он будет внимательнейшим образом наблюдать за поведением присяжных и делать выводы: кому из свидетелей они верят, кому нет и в какую сторону склоняется жюри в каждый данный момент.

— Немало. И сколько это стоит?

— Пятьдесят тысяч долларов. — Джейк выжидательно посмотрел на судью.

— Ответ — нет.

— Сэр?

— Нет. Я не стану утверждать подобную трату из наследства. По мне так это швыряние денег на ветер.

— Судья, в наше время это уже стало обычной статьей расхода для крупных процессов.

— Я нахожу подобный гонорар чрезмерным. Отбирать жюри — работа адвоката, а не мифического консультанта. Я в свое время получал удовольствие, читая мысли и разгадывая язык тела предполагаемых присяжных и стараясь отобрать нужных людей. Не сочтите за хвастовство, Джейк, но у меня к этому настоящий талант.

«Да, сэр, — подумал Джейк. — Он особенно проявился в приснопамятном деле Одноглазого проповедника».

В давние времена, лет тридцать назад, Первая методистская церковь Клэнтона наняла молодого Рубена Этли защищать ее на процессе, затеянном неким евангелистом-пятидесятником. Тот вместе со своими приверженцами во время ежегодной осенней Недели Возрождения яростно клеймил позором традиционные христианские конфессии. Обычно они действовали так: приходили в какую-нибудь городскую церковь, представляющую одну из традиционных религиозных конфессий, и на крыльце разыгрывали изгнание злых духов.

Этот проповедник с горсткой оголтелых последователей утверждал, будто старые, более степенные конгрегации развращают мир Божий, пригревают вероотступников и служат прикрытием для сомнительных христиан, которые в лучшем случае равнодушны к вере. Господь якобы велел ему бросить вызов этим еретикам на их собственной территории и сражаться с ними каждый день во время Недели Возрождения.