Время прощать

Едва покинув отцовский дом, Гершел позвонил своему мемфисскому адвокату, чтобы сообщить прекрасную новость: скоро он унаследует «несколько» миллионов долларов. Предметом беспокойства для него была бывшая жена — у него еще кровоточила рана, нанесенная разводом: не может ли она заявить претензии? Нет, не может, заверил его адвокат и позвонил коллеге из Тьюпело с единственной целью: поделиться новостью. В процессе разговора он упомянул, что Сет Хаббард оставил в наследство «более двадцати миллионов». Адвокат из Тьюпело тут же позвонил нескольким друзьям. Размер наследства начал неудержимо расти.

Как только Йен Дэфо добрался до шоссе Натчез-Трейс и повернул на юг, он поставил круиз-контроль на пятьдесят пять миль и настроился на приятную езду. Движение было слабым, светило солнце, листья начинали менять цвет, некоторые уже облетали от дуновения ветерка.

Хотя жена, как всегда, усложняла жизнь, у него имелась причина улыбаться. Ему удалось спустить на тормозах разговор о разводе, по крайней мере пока. Жена страдала от похмелья, она только что похоронила отца, и вообще нервы у нее ни к черту, к тому же Рамона, даже в хорошем состоянии, слаба в спорах. Он сумел успокоить ее, привести в чувство, полебезил перед ней, пока их проблемы худо-бедно не сгладились, и переключил ее внимание на предстоящее богатство. Совместное. Он заверил, что сможет им разумно распорядиться.

Рамона лежала на заднем сиденье, прикрыв рукой глаза, и пыталась заснуть. Теперь она ничего не говорила, лишь тяжело дышала. Йен то и дело оборачивался, поглядывая на супругу. Когда удостоверился, что она заснула, осторожно набрал со своего нового автомобильного телефона номер офиса.

Стараясь говорить как можно тише, он сообщил своему партнеру Родни только минимум информации: «Старик умер… наследство где-то выше отметки в двадцать миллионов… мебель и лес… совершенно невероятно… понятия не имел… только что своими глазами видел завещание… сорок процентов, за вычетом налогов… неплохо… около года… да не шучу… ладно, остальное потом».

Дав отбой, он продолжил расслабленно вести машину, улыбаясь окружающей листве и предаваясь мечтам о лучшей жизни. Даже если они разведутся, он все равно отхватит свой кусок ее наследства, разве не так? Йен даже подумал сейчас же позвонить своему адвокату, но благоразумно отказался от этой мысли.

Телефонный звонок раздался неожиданно, напугав Йена и разбудив Рамону.

— Алло, — сказал Йен.

— Йен? Привет, — раздался сдавленный мужской голос на другом конце линии. — Это Стиллмен Раш. Мы возвращаемся в Тьюпело. Надеюсь, я ни от чего вас не отвлекаю?

— Нет-нет. Мы едем по Натчез-Трейс, осталось часа два. Мне все равно нечего делать, могу поболтать.

— Да. Так вот… Понимаете, возникли кое-какие осложнения. Не буду ходить вокруг да около, перейду сразу к делу.

В его голосе явно слышалась нервная нотка, и Йен мгновенно понял, что случилось нечто неприятное. Рамона села на заднем сиденье и протерла глаза.

— После нашей утренней встречи нам не удалось открыть завещание мистера Хаббарда, потому что, как выяснилось, уже открыто другое его завещание. Некий клэнтонский адвокат подсуетился вчера до конца дня и зарегистрировал рукописное завещание мистера Хаббарда, предположительно написанное им в прошлую субботу, за день до смерти. Рукописные завещания по-прежнему считаются действительными, если отвечают определенным условиям. Завещание ужасное. По нему семье не достается ничего — Рамона и Гершел исключены из него специальным распоряжением. Вместо этого девяносто процентов всего имущества отписано Летти Лэнг, домоправительнице.

— Летти?! — От удивления Йен едва удержал руль, вильнув через сплошную разделительную полосу.

— Что случилось? — сердито проворчала Рамона с заднего сиденья.

— Да, Летти Лэнг, — повторил Стиллмен. — Полагаю, он к ней очень хорошо относился.

— Но это же смешно! — резко выкрикнул Йен. Его голос теперь звучал на октаву выше, а в глазах, смотрящих в зеркало заднего вида, горел дикий огонь. — Девяносто процентов?! Вы сказали девяносто?!

— Да, именно так. У меня есть копия завещания, и в нем ясно написано — девяносто процентов.

— Рукописное? Это подделка?

— Пока сказать трудно. Информация предварительная.

— Послушайте, Стиллмен, но этого нельзя допустить.

— Разумеется. Мы были у адвоката, которому поручен процесс утверждения, он не собирается отзывать завещание. Поэтому мы договорились в ближайшее время встретиться с судьей и выработать план действий.

— Выработать план? Что это значит?

— Мы попросим судью отклонить рукописное завещание и открыть для утверждения законное, то, которое вы видели сегодня утром. Если по какой-либо причине он скажет «нет», мы подадим в суд и будем бороться.

— Когда состоится суд? — спросил Йен воинственно, хотя в его голосе явственно слышалась нотка отчаяния, словно он физически ощущал, как наследство ускользает из рук.

— Прямо сейчас не могу вам сказать, но позвоню через несколько дней. Мы все уладим, Йен.