Время прощать

— Я тоже глубоко его уважаю. Они проявили большую смелость и сумели вынести правильный вердикт.

— Когда услышала, что адвокатом по наследству Сета будете вы, я испытала облегчение. Но потом, когда мы узнали о последнем завещании… Знаете, это немного смущает.

— Прекрасно понимаю. Но давайте доверимся друг другу, ладно? И пожалуйста, не нужно никаких «мистеров». Зовите меня Джейком и скажите мне правду. Согласны?

Арлин положила платок на стол и приняла более непринужденную позу.

— Согласна. Но я не хочу выступать в суде.

— Давайте об этом будем беспокоиться в свое время. А сейчас просто помогите мне составить картину.

— Хорошо. — Она сглотнула, собралась с духом, и ее словно прорвало: — Последние дни Сета были не из приятных. Около месяца после химиотерапии его бросало то вверх, то вниз. Он прошел два курса химии и облучения, облысел и страшно исхудал, испытывал чудовищную слабость. Его постоянно тошнило, порой он не мог встать с постели. Но старик был крепким орешком и не сдавался. Тем не менее рак легких есть рак легких, и когда опухоль снова начала расти, он понял, что конец близок. Прекратил разъезжать и больше времени проводил здесь. Испытывал страшные боли и принимал демерол в больших дозах. Бывало, приезжал сюда рано, выпивал чашку кофе и несколько часов чувствовал себя сносно, но потом начинал терять силы. Я никогда не видела, чтобы Сет принимал болеутоляющие, но он мне о них рассказывал. Временами его клонило в сон, у него кружилась голова и даже подступала тошнота. Но он упорно водил машину сам, и нас это очень беспокоило.

— Нас — это кого?

— Нас троих. Мы заботились о Сете. Он никого не подпускал к себе близко. Вот вы сказали, что не были с ним знакомы. Меня это не удивляет, потому что Сет избегал людей. Он ненавидел пустые разговоры и вообще не был душевным человеком. Он был одиночкой, не желавшим, чтобы кто-то знал о его бизнесе или что-нибудь для него делал. Даже кофе наливал себе сам. Если я приносила ему чашку, спасибо не говорил. В делах доверял Дьюэйну, но в свободное время они почти не общались. Камила работает здесь уже два года, и Сету нравилось флиртовать с ней. Она, конечно, шлюшка, но девица неплохая, и ему нравилась. Вот и все. Нас было только трое.

— Видели вы, чтобы в последние дни он делал что-то необычное?

— Нет. Он плохо себя чувствовал и часто дремал. А в ту пятницу казался бодрым, оживленным. Мы даже обсуждали это: ведь для человека, решившегося на самоубийство, наверное, естественнее быть заторможенным, как бы устремленным в вечность. Тем не менее я думаю, в пятницу Сет уже знал, что собирается сделать. Он устал от всего. Так или иначе, он все равно умирал.

— Он когда-нибудь говорил о своем завещании?

Вопрос показался ей забавным, она даже не удержалась от смешка.

— Сет никогда ни с кем не обсуждал свои личные дела. Никогда. Я проработала здесь шесть лет и ни разу не слышала, чтобы он хоть слово сказал о своих детях, внуках, родственниках, друзьях, врагах…

— А о Летти Лэнг?

— Ни слова. Я никогда не бывала у него дома, никогда не встречалась с этой женщиной и ничего о ней не знала. Ее лицо я впервые увидела на этой неделе в газете.

— Ходят слухи, что Сет был неравнодушен к женщинам.

— Ничего не могу сказать. По отношению ко мне он никаких поползновений не делал. Но если бы у Сета Хаббарда было даже пять подружек одновременно, об этом никто бы не догадался.

— Вы знали, что он делал в последнее время с бизнесом?

— Большей частью да. Много бумаг неизбежно проходило через мой стол. Но он много раз предупреждал, что они строго конфиденциальны. Однако всего я, конечно же, не знала и не уверена, что кто-то другой знал. После прошлогодней распродажи имущества он в качестве бонуса выплатил мне пятьдесят тысяч. Дьюэйн и Камила тоже что-то получили, но сколько — понятия не имею. Он хорошо нам платил. Сет был честным человеком. Он ожидал от работников усердного труда и был готов платить за него по справедливости.

Арлин внезапно замялась, потом продолжила:

— Есть еще кое-что, о чем вам нужно знать. Сет не был расистом, как большинство здешних белых. У нас на лесопилке работает восемьдесят человек: половина белых, половина черных, и всем он платил одинаково. Насколько мне известно, так было на всех его предприятиях. Он не особенно интересовался политикой, но презирал то, как белые относятся к черным на Юге. Просто он был справедливым человеком. Со временем я стала его очень уважать. — Ее голос дрогнул, и она потянулась за платком.

Взглянув на часы, Джейк с удивлением обнаружил, что уже почти полдень. Он провел на лесопилке два с половиной часа. Сказав, что ему пора ехать, он пообещал вернуться в начале следующей недели с мистером Квинсом Ланди, которого суд назначил новым управляющим имуществом Сета. Уже на выходе он обменялся несколькими словами с Дьюэйном и дружелюбно попрощался с Камилой, которая ответила ему так же приветливо.