Время прощать

— Это, конечно, не мое дело, Симеон, но сдается мне, мемфисским адвокатам здесь нечего делать. Ваша жена уже поставила себя в неловкое положение, по крайней мере, в глазах остальных жителей округа. Похоже, дело идет к суду присяжных, а вы всех отталкиваете от себя.

Симеон хотел было послать его куда подальше, но язык не слушался, да и голова плохо варила. Потом он сообразил: лучше не спорить, и стал думать о том, как это круто — ехать на переднем сиденье большого автомобиля в сопровождении вооруженной охраны.

— Вы меня слышите? — спросил Оззи.

— А вы что бы делали на моем месте?

— Избавился бы от этих адвокатов. Джейк Брайгенс сам выиграет это дело для вас.

— Он мальчишка.

— А вы спросите об этом Карла Ли Хейли.

Симеон слишком туго соображал, чтобы ответить быстро, да и не знал он ответа. Для чернокожих округа Форд вердикт, вынесенный Карлу Ли Хейли, означал очень многое.

— Вот вы спросили, что бы сделал я, — не сдавался Оззи. — Я бы вел себя прилично и не ввязывался в неприятности. Как думаете, какое впечатление произведут ваши пьянки, похождения с проститутками и карточные игры на деньги в субботу утром или в любой другой день недели? К вашей жене ведь очень внимательно присматриваются. У белых и так полно подозрений, а впереди — суд присяжных. Последнее, что вам сейчас нужно, так это чтобы газеты раструбили, что вы водите машину в пьяном виде, устраиваете дебоши или еще какие-нибудь непотребства. Что вы об этом думаете?

«Пью, якшаюсь с проститутками, играю в карты…» — Симеон кипел от злости, но молчал. В свои сорок шесть лет он не привык, чтобы его отчитывал человек, который ему вовсе не начальник.

— Последите за собой, ладно? — сказал Оззи.

— Как насчет обвинения в вождении в состоянии алкогольного опьянения? — поинтересовался Симеон.

— Я отложу его на полгода, посмотрю на ваше поведение. Еще одно безобразие, и суда не миновать. Тэнк позвонит мне, когда вы переступите порог его заведения. Понятно?

— Понятно.

— Есть еще кое-что. Пикап, на котором вы гоняете из Мемфиса в Хьюстон и Эль Пасо, кому он принадлежит?

— Одной мемфисской компании.

— Название у компании есть?

— Оно есть у моего босса, а кто босс моего босса, я не знаю.

— Сомневаюсь. Что в пикапе?

Симеон притих и стал смотреть через боковое окно.

— Это складская компания. Мы перевозим кучу всяких вещей, — произнес он после долгой паузы.

— Среди них есть и ворованные?

— Конечно, нет.

— Тогда почему вами интересуется ФБР?

— Я не видел никаких фэбээровцев.

— Пока не видели. Но два дня назад они мне звонили. И называли ваше имя. Послушайте, Симеон, если феды постараются, вы с Летти можете забыть о благоприятном решении присяжных в этом округе. Это вы в состоянии понять? Новость для первой полосы. Черт, весь город судачит о Летти и завещании мистера Хаббарда. Еще одна выходка с вашей стороны, и не видать вам сочувствия присяжных. Не уверен, что даже черные будут к вам расположены. Вам нужно хорошенько подумать, приятель.

«Чертовы федералы», — чуть не ругнулся Симеон, но придержал язык и снова уставился в окно.

До самого дома они не произнесли ни слова. Чтобы избавить от унижения, в самом конце пути Оззи позволил ему пересесть в свой пикап и доехать самостоятельно.

— Будьте в суде ровно в девять утра в среду, — предупредил он. — Я попрошу Джейка оформить все бумаги. Мы постараемся на время все уладить.

Симеон поблагодарил его и уехал — медленно.

На аллее перед домом и вокруг него он насчитал восемь машин. От гриля поднимался мясной дух. Повсюду шныряли дети. Постоянная теперь компания плотно сомкнула ряды вокруг Летти.

Симеон припарковался на обочине и пешком направился к дому, не ожидая ничего хорошего.

16

С тех пор как две недели назад Джейк получил письмо и завещание мистера Хаббарда, утренняя почта стала намного интереснее. Каждый день приносил что-нибудь новенькое, по мере того как все больше адвокатов вступали в дело и начинали борьбу за выгодные позиции.

Уэйд Ланье подал от имени Рамоны и Йена Дэфо ходатайство об опротестовании завещания, составленное вдохновенно. Через несколько дней такие же ходатайства подали адвокаты, представляющие Гершела Хаббарда, его детей, детей четы Дэфо и «Сыновей ветеранов Конфедерации». Все они следовали одной и той же стратегии: утверждали, что рукописное завещание не может иметь юридической силы, поскольку, во-первых, Сет Хаббард был недееспособен в момент его составления и, во-вторых, подвергался недолжному влиянию со стороны Летти Лэнг.

Никаких доказательств тому не приводилось, но это не было чем-то необычным. Штат Миссисипи придерживался практики «уведомительных исков», то есть требовалось только изложить свои претензии и лишь потом постараться доказать их обоснованность в ходе процесса.

Усилия Йена Дэфо уговорить Гершела встать под знамена фирмы Уэйда Ланье оказались непродуктивными и даже привели к трещине в их отношениях. На Гершела Ланье впечатления не произвел, он считал, что в суде присяжных тот не будет эффективен, хотя оснований для подобного суждения не имел.