Время просить прощения

Да, я вновь в прославленной тридцатьчетверке, командир орет, вокруг дым, гарь, дышать трудно, но все пускаю по боку, не до этого сейчас. Прошлый раз нам здорово тут досталось, надо попробовать избежать этого.

Кончился для меня ад Сталинграда. Если честно, то и слава богу. Там, как нигде ранее, я понимал, что живу буквально последние секунды. Там везде была смерть, оставалось лишь забрать с собой побольше врагов, что я старательно делал вместе с другими ребятами-бойцами. И знаете, что? Мне понравилось! Понравилось не само действие, конечно, а результат. Пусть там и не за победу воевали, и погибли наверняка все ребята, что были рядом со мной, но мы делали что-то очень важное, я прям чую это. А сейчас вторая серия фильма «Танкисты», попробуем, получится или нет сделать хоть что-то.

– Бугор видишь?

Ага, вижу, там тебя и убили в прошлый раз… Командир кричал, что делать, а я и так знал.

– Понял, – кричу в ответ.

Молча загнал машину, куда указали. Как и в тот раз, руки сами по себе управляли танком на автомате, сам-то я больше наблюдатель, чем участник. Вперед, так, вот где-то тут мы вылезали в тот раз и встречались с другими танкистами.

Проверил горючку молча, разговаривать ни с кем не хотелось, обошел машину, протер смотровую щель. Подъехали еще три танка, командир общался, я украдкой глядел на него, а что сделать, никак не мог придумать. Мать моя женщина, ведь его убьют сейчас, а наводчика покалечат. Правда, мне и самому чуть позже так прилетит, что мама не горюй, но это позже.

– Сева, давай вперед помалу…

Сдвигаю многотонную махину с места, а в голове словно кувалдой лупят: «После того, как крикнет об осколочном, откат!» По фигу, что орать станут, главное, пожить подольше, может, больше пользы принесем. Нужно вспомнить все до мельчайших подробностей!

Все было, как и прошлый раз, хотя чему удивляться, все истории до этого повторялись раз за разом. Услышал команду наводчику:

– Осколочный!

Резко дергаю танк назад и слышу, как по броне сверху что-то звенит. Выстрел в нас все же был, да вот только не как в прошлый раз. Тогда танк стоял выше, и нам влепили точно в борт башни, а сейчас, скорее всего, лишь задели.

– Севка, как же ты вовремя! – услышал я, и меня похлопали по плечу.

– Что случилось, командир? – спрашивает радист.

– Мы проморгали «Тигр», смотрели на поле, а он уже ближе к нашим окопам, влепил нам плюху в башку. Если бы Севка не сдвинул машину, хана…

– Командир, запрашивают из батальона! – вновь подает голос радист.

– Сев, ты откуда знал, что надо назад? – наклонившись к моей голове, вдруг спросил командир.

– Я не знаю, словно в руку кто-то толкнул, – пожал я плечами, а сам думал о том, что теперь я не знаю продолжения. Может, я всего лишь на минуту отсрочил нашу общую смерть?

Командиру приказали уничтожить прорвавшиеся к окопам танки противника: раз уж проворонили, надо исправлять. Так, куда бы спрятать машину? Опять березу подминать? Так и это в тот раз плохо кончилось. Странно, почему тогда стреляли именно в нас, ведь перед нами шли три других танка? Ответа нет, да и не могло быть, видимо, судьба такая.

– Березку свали…

Ну точно, сейчас свалю, а там… Повалив дерево, я не встал в позицию, а, оставив танк внизу, вылез наружу. Вслед кричали, нет, даже орали, но я не слушал. Забравшись по склону холмика, залег под поваленной березой и стал всматриваться в позиции, где должны быть окопы нашей пехоты.

«Вот, значит, почему ты в других не стрелял!» – усмехнулся я. Танк противника стоял, укрываясь за таким же холмиком, как и мы, но справа от него мертвая зона, он не видит там ничего, соответственно, и стрелять не может. А мы находимся для него в той позиции, которую одну он и может видеть. Но самое главное, этот хмырь залез в какой-то пруд и застрял, видно, что елозит туда-сюда, а выехать не может.

– Я тебе сейчас по шее дам, засранец! – подбежал ко мне командир танка и замахнулся.

– Да не ори ты, командир, смотри туда!

Надо отдать ему должное, командир опустил руку и взглянул туда, куда я указал.

– Он один, передать нашим по связи, что он занят нами, пусть сожгут его гранатами.

– Приказано нам… – чуть растерянно ответил командир.

– Чего-то не хочется умирать так глупо, – себе под нос пробурчал я, но лейтенант услышал.

– Сева, ты думаешь, что говоришь?

– Да знаю я, – отмахнулся я, – дай подумать.

Я оглядывал все поле, надеясь разглядеть то, что нам поможет, и нашел. Вообще поле было очень большим, не знаю, какие силы тут задействованы, но сожженных танков очень много. А вот стоят они редко, а главное, чадят серьезно. Над полем, наверное, и неба не видно, один дым.

– Командир, мы его в борт легко пробьем? – спросил я, закончив осмотр.

– Д-да, – чуть замешкался с ответом лейтенант, а так он сам разглядывает поле боя. – Ты чего удумал, как мы к нему сбоку зайдем?

– Если проскочим «окно» дальше по ходу движения, то зайдем. Если он попадет… Будет грустно об этом вспоминать.

– Я все равно не понял, что дальше?