Время, пространство и знание

«Временное» качество может продемонстрировать глубокое единство и невещьность. Благодаря пониманию «овременивания» факт, что нет независимого «я» или личности как «субъекта», вдохновляет на правильное понимание открытости. «Я» демонстрируется как открытое, «не-я». Без интуиции в «действие времени» попытки показать, что нет твердого «я» или «субъекта» (так как «субъект» взаимозависим с объектом), безуспешны. Такие аргументы просто указывают на то, что необходима осторожность — что характеристика «субъекта» применима к «реальным людям» лишь в ограниченном смысле. Солидную реальность людей и «я» нельзя поставить под вопрос одной лишь логикой. Таким образом, утверждение о «не-я» или «не-вещь-ность», базирующееся на конвенциональной взаимозависимости субъекта и объекта, должно быть только предметом метафизики. Оно не задело бы ориентацию на «я» на практическом уровне, если только оно не было бы поддержано потаканием «я» в игре самоукрощения или смирения. Но если «время» понято прямо, тогда само понятие, что есть сущности, подобные «я», оказывается оставленным позади.

Время выражает мир, в котором объекты и сущности обладают тождественностями, независимы, воздействуют как часть своей независимости, и отличны от своих просто лингвистических характеристик (значений и определений в пределах обычного времени). Но оно совершает это строго особым «характеризированием» (т. е. «овремениванием»). Оно выдает (times out) свой собственный исчерпывающий вид «смыслов», которые есть «вещи» в том отношении, что оставляет их как «ничто» — как целиком открытые.

Когда мы видим, что связывающие, сцепляющие моменты, а также «вещи» внутри моментов — это «время» и что «время» демонстрирует Большое Пространство, мы можем увидеть и то, что «время» обеспечивает третий вид связи. Оно — мост к другим сферам, целиком отличным от нашей обычной сферы.

Все временные соединения внутри ситуаций и между ними пронизаны пространством. Можно обнаружить, что каждая часть нашего сцепленного мира полна пробелов или разрывов непрерывности, что позволяет нам выйти из обычных процедур так, что мы можем порадоваться в какой-то степени нестандартному контролю. А если далее мы оставим обычные построения («знания») и утилизацию этих пробелов, т. е. если мы позволим всему явиться как Пространству, разрывы непрерывности станут еще поразительнее. Установленная в «рабочей» модели выразительность действия» времени становится менее консервативной и менее ограниченной в тяготении к обычным паттернам. Утвержденное в отношении расширения перспективы способствует получению большего «знания», а это демонстрирует больше «времени» внутри каждого замороженного и крошечного момента обычного времени.

Важно не поздравлять себя, когда случаются разрывы непрерывности и чудесные события. Их не следует принимать ни за достижения, ни за нечто, против чего «нам» следует консолидироваться, тем самым блокируя их. Любой из этих подходов, включающих попытку поддержать «я» на весьма шатком фундаменте, с большой вероятностью ведет к психологической дезориентации, поскольку, как всегда, «время» работало бы против такой консолидации.

Бреши и разрывы непрерывности не являются «реальностью», угрожающей нашему взгляду на мир или подрывающей его. Они — лишь переходное видение и обязаны факту, что во временном раскрытии за пределами знакомого нам окружения мы стараемся освободиться от него. Мы восполняем ментальность «пролома». Вследствие нашего обусловливания мы все еще в какой-то степени слепы к тому, что присутствует, так что мы видим (и ищем) только пробелы. Но мы можем обнаружить, что Большое Пространство много больше — и положительнее, — чем такая проникающая пустота или разрыв непрерывности.

Существен отказ от обычного обманчивого «знания» в пользу более широких перспектив, что равносильно отдаванию всего, что принесено «временем», в пищу опять же «времени». Это можно сделать совершенно сознательно, искусно и решительно, отдавая «время» в пищу «времени», стимулируя и ускоряя его, получая больше проистекающей в результате энергии и снова вкладывая это во «время». Все понимания и реализации, которые у нас есть, можно отдать назад таким образом, а не держаться за них, принимая за «истину» (см. гл. 8, особенно упражнение 22, для дальнейшей предпосылки и осуществления этой возможности).

Этот процесс ускорения имеет огромное преобразующее и поднимающее действие. Время поднимает «знание» в совершенно новый тип переживания «пространства». Это поднятие ничего не оставляет позади и все же не поднимает «я», оно и не идет куда-либо в любом обычном смысле. Это квинтэссенция того, что называют алхимией. Оно трансформирует нас и других, ум и тело, мир и миры.