Время, пространство и знание

В процессе, перед самой кульминацией этого «подъема» имеет место переживание чего-то такого, что в некоторой степени могло бы соответствовать «сингулярности» (неповторимости) физиков, нарушению обычных законов пространства-времени. События перестают отвечать стандартному принципу связности или порядка. Они не ограничиваются и общепринятой дихотомией «возможного» и «невозможного». Постепенно можно увидеть, что этот вид опыта имеет отношение ко всем регулярным и законоподобным случаям. Вся обычная видимость и явно «законоподобное» возникновение обстоятельств также видятся, как включающие «сингулярности».

Опрокидывание обычных взглядов на возникновение видимости предвещает общее фундаментальное снятие ударения с «вещей» или видимостей, которое всегда нуждается в объяснении, источнике или деятеле. Видение времени, разворачивающегося распределительно, от одной вещи к другой, снимается. Вместо этого время проникает прямо через все смыслы и разделения, чтобы показать Большое Пространство в совершенном безвременном предстоянии — безвременном в смысле необусловленности, свободным от обычного протяжения.

Мы прошли от обычной причинно-следственной последовательности пункт за пунктом к оценке «действия времени» («овременивания»), которое все еще строится в соответствии с картиной «последовательности».

То есть мы можем видеть «действие времени» как выражение всего, что есть в серии, и как позволение конвенционального принятого перехода от одной ситуации (точки) к другой. Тогда мы можем войти в отношение с «действием времени» как с более истинным фактором более высокого уровня, строящего наши ситуации «сверху» и допускающего некоторый шанс к «возвращению»:

Небольшой размер стрелок, указывающих вверх, есть показатель переступания порога, рассматриваемого лишь слабой исключительной возможностью, если сравнить ее с «регулярным» направлением «вниз». Сплошная линия представляет доступный для нас временной континуум (по контрасту с изолированными точками обычного времени).

По мере ослабевания нашей убежденности в нормативной расширенной сфере «здесь внизу» мы можем снять картину «внешнего мира» с позиций «стороннего наблюдателя». Вместо этого мы можем видеть все серийное «действие времени» как происходящее в том же самом месте, а не устанавливающее протяженный «мир вовне». То есть все переходящее с места на место, от опыта к опыту и тем самым подтверждающее картину протяженного мира на самом деле случается как последовательность «выстроенных временем» переживаний в том же самом «месте»:

(См. упражнение 23 для опытного проникновения в это явление).

Когда подъем «вверх» и раскрытие становятся более выраженными, этот инсайт в «не-хождение» ведет в результате к коллапсу взгляда на «здесь» и здесь-там, на бесконечное-вверху-ограниченное-внизу. Оно становится более охватывающим, с открытым концом «здесь». Не требуется расположения в ряд одного за другим переживаний в «здесь», потому что «здесь» может обнять их все сразу. Далее «выстроенная временем» последовательность и «выстроенная временем» совместность внутри каждой точки,

A.

становится приглашением к трансценденции:

Б.

Круги представляют расширенные версии точек, обозначающих индивидуальные ситуации. Двойные стрелки показывают, что «время» связывает различные грани каждой индивидуальной ситуации.

В диаграмме Б стрелки, ответвляющиеся в новых направлениях, показывают, что как только мы видим свои структурированные ситуации как направляемые «временем», так то же самое «время» становится путем к новым большим открытиям. Эти открытия в действительности находятся не «в других местах» или вне исходного ряда, а «внутри» него. Так что в конце концов эти манящие возможности можно снова интегрировать в видимость обычной установленной серии, принимая тогда эту серию как в «обычном», так и в совсем новом свете.

Таким образом, полная процедура включает вначале усвоение в некоторой степени более пространственного взгляда, незаинтересованного внимания, охватывающего как «я», так и объект, оставаясь незатронутой обычными временными связями. Это ведет к лучшему наблюдению «действия времени», демонстрирующего в таком случае еще больше «пространства». Такое «пространство» в свою очередь допускает больший несущий радость динамизм «времени», поскольку оно позволяет «знанию» достигнуть более широкой перспективы относительно тонких протяжений (hold-outs) («вещей» и стандартных положений) и ясно видеть его путь, чтобы дать им быть «временем». Подача «времени» в «время» зависит от возрастающей взаимности и близости, с которой Большое Пространство и Время выявляют и прославляют друг друга.

Сдвиг с обращенной на вещи перспективы на глубокое понимание пространства и усиливающийся акцент на близость связаны. Взятые вместе они служат иллюстрацией различия между первой и второй стадиями времени и показывают также, как третья стадия относится к первым двум.