Время, пространство и знание

Упражнение 6. Непроницаемость в противовес прозрачности

Вернитесь к вашему первоначальному обозрению гигантского тела, представленного в упражнении 1 — 3, позволяя вновь присутствовать всем плотным и непрозрачным структурам. Переживайте эту плотность и непроницаемость настолько внимательно, насколько это возможно. Теперь сравните это переживание с переживанием аспекта проницаемости тела. Возможно ли, чтобы обе эти версии, когда они переживаются непосредственно, в равной степени являлись видом «пространственного» переживания? Чутко всмотритесь в оба переживания и спросите себя, имеется ли в более структурированной версии нечто такое, что препятствует ей быть в некотором отношении тотально открытой.

Комментарий 6

Упражнение 6 пытается вскрыть «пространство», которое «есть» все, в некотором смысле, которое не является косвенным или просто теоретическим сведением вещей к тому, чем они «по сути» являются на некоем скрытом уровне. Более того, упражнение 6 намекает, что более высокое пространство или поле не фальсифицируется или не затемняется видимостью дискретных объектов. Таким образом, мы могли бы сказать, что знание более высокого порядка сопутствует обычным предметам и перспективам. Однако это так в том смысле, когда признается (высоко оценивается) их участие в пространстве более высокого порядка.

Упражнение 6 представляет собой лишь предварительное усилие в направлении культивирования этого знания и правильного понимания «пространства».

Не выпадайте во фрустрацию, если вы не сможете сделать больше, чем биться над вопросом, который это упражнение ставит. Просто, практикуя это упражнение, расслабьтесь и рассматривайте эмпирические импликации этого вопроса.

Для решения вопроса, поставленною в упражнении 6 относительно того, являются ли непрозрачное, а также просвечивающее гигантские тела в равной степени «пространством» (и для установления контакта с «пространством» и знанием, обсуждающимся в комментарии 6), мы должны начать относиться к гигантскому телу в его аспекте скорее как к воплощенной личности, нежели как к только сложной физической структуре или организму. При выполнении наблюдений этого тела нам следует также научиться принимать во внимание нашу собственную роль. Это существенно, если мы собираемся найти более включающее без всяких исключений «пространство».

Любое рассмотрение состава «личности» должно включать сведения (отчет) о развитии «личности» и мира, в котором личность развивается и с которым он или она сталкивается. Однако обычная точка зрения на эти вещи имеет тенденцию к подкреплению размерностей и характерных черт (тем) переживания, которое обычно ловит нас в ловушку ограничивающей ориентации.

Общепринятые взгляды зависят от допущения, что в качестве предварительной основы личности имеется обычное пространство и время и наш знакомый мир. До определенного момента во времени индивидуальная личность не существует… затем, согласно генетическим и биохимическим принципам, несколько клеток соединяются и развиваются. Конечный результат — рождение ребенка, который после надлежащего обучения вырастает и принимает на себя статус и ответственность взрослого человека. Когда же тело этого чувствующего существа гибнет и распадается, «личность» прекращает существовать за исключением, возможно, души в некоей загробной жизни. А мир кажется достаточно обычным и устойчивым, чтобы на него сильно могло повлиять это исчезновение личности.

Согласно несколько иной точке зрения, допущение об априорном мире и стандартном пространстве и времени неверно. Исходя из этого взгляда, мир не таков. Но этот факт сам по себе не является определением априорного состояния, поскольку нет никакого «прежде». Казалось бы, эта точка зрения не имеет четкой связи с нашей обычной точкой зрения, но фактически из этой «открытой несвязанности» чем-либо есть некоторый вид прогрессии к застывшему качеству общепринятой ориентации.

Если мы примем вполне определенную точку зрения, мы сможем сказать, что в пределах факта несвязанности чем-либо появляются тенденции, которые развиваются в чувства и образы. Эти чувства и образы вводят возможность ассоциаций и интерпретаций. Это приводит к консолидирующей силе тяги, что в результате дает завершенный паттерн «индивидуальной личности, встающей перед лицом мира» или «воплощенного субъекта, познающего физические объекты». В определенном смысле этот паттерн учреждает «замораживание» того, что «было» (в некотором вневременном смысле) открытым и текучим.