Время – река

Стюарт приподнял ее волосы и начал осторожно ласкать губами нежную кожу. Ее чувства словно ожили, причем с такой силой, что это граничило с болью. Он целовал ее плечи, потом осыпал поцелуями ее лицо и затылок. Мия дрожала, а потом замерла, почувствовав, как его руки скользят по ее рукам к груди, накрывая одной ладонью ее правую грудь, а другой – протез.

– Шшш… – прошептал он, лаская ее, бормоча слова, которые она, замерев от ужаса, не могла разобрать, отдавая себе отчет только в том, что, с одной стороны, его ладонь лежит на ее соске и он ласкает его, кружа рукой. А с другой стороны, она ничего не ощущала, хотя ясно сознавала, что его рука скользит по ее телу в том же ритме. Он развернул ее к себе и крепко обхватил руками. – Ты – красавица, – проговорил Стюарт.

Она отвернулась, положив лицо ему на грудь. Взяв ее за подбородок, он повернул ее лицо к себе. Подняв глаза, она прочитала в его глазах вопрос.

«Довольно непонимания, долгих поцелуев и адского вихря», – подумала Мия. Она сдалась и ответила ему нежной улыбкой. Он взял ее за руку и повел из душной комнаты, из каретного сарая через сладко пахнущий луг к себе.

Глава 18

Рыбалка нахлыстом – это торжество чувства и разума. На реке снова ощущаешь себя исцеленной, готовой сказать жизни «да».

Белла Карсон

Мия сонно щурилась под пронзительными лучами солнца. Она подняла руку и прикрыла ею глаза, потом тихонько сдвинула ладонь, постепенно привыкая к свету, и оглядела комнату. Шторы были открыты, и солнце беспрепятственно проникало через широко открытые окна, в которых виднелось голубое небо.

Изумившись, Мия поняла, что это не были окна хижины. Окончательно пробудившись, она стала рассматривать незнакомую комнату – темно‑серые стены, большой телевизор, длинный комод и зеркало. Она повернулась, не отрывая головы от подушки, Стюарт лежал на животе, отвернувшись от нее, а его темные спутанные волосы разметались по подушке. Его крепкая загорелая спина была обнажена, а бедра прикрыты белой простыней.

На Мию нахлынули воспоминания о вчерашнем вечере. Она на минуту закрыла глаза, когда ее захлестнул поток чувств. Вздохнув, она ощутила, что дрожит от удовольствия. Страстное письмо Деланси пробудило ее собственную страсть. Это был взрыв желания, и они, целуясь и обнимаясь, направились в его номер, не в силах оторваться друг от друга. Стюарт обхватил ее лицо ладонями и вынудил посмотреть ему в глаза. Их взгляды встретились, а его руки начали осторожно снимать с нее платье. Оно, как вода, упало у ног Мии. Всякий раз, когда он видел, что она смущается, он снова и снова заставлял ее не отводить взгляда от его лица до тех пор, пока она, испустив вопль освобождения, вырвавшийся из глубин ее сердца, не начала двигаться с ним в одном ритме, освободившись от последних остатков колебания и сомнения.

Мия улыбнулась, почувствовав, как солнечный вихрь кружит в ее душе. Она снова с благодарностью посмотрела на любимого мужчину рядом. Прежде она была не уверена, что когда‑нибудь снова испытает страсть или удовлетворение, которое пришло к ней этой ночью. Она дотянулась до него рукой и погладила пальцами его голову, загоревшее тело и темные волоски на мягкой руке. Вытянув руку, она погладила его по спине, но потом, чтобы не разбудить Стюарта, отняла ее.

Наконец, Мия тихо и осторожно поднялась с постели. Стюарт крепко спал. Она поискала взглядом платье и, не найдя его, пошла в ванную и обернула вокруг себя большое полотенце. Подойдя к комнате, она бесшумно закрыла дверь.

Дом был отделан изысканно и красиво: высокие потолки, сочетание нержавеющей стали с деревом, роскошная, изысканная цветовая гамма отделки. Стюарт сказал, что дом обустроен специально для того, чтобы он мог оставаться здесь до окончания работ. За окном под утренним солнцем синевато‑стальным цветом блестело озеро, а за ним виднелась его любимая горная цепь, покрытая зеленью всевозможных оттенков.

Прокравшись на кухню, Мия с удивлением обнаружила, что в шкафах почти нет еды, кроме кое‑каких специй и орехов. В модном холодильнике нашлось только несколько бутылок пива и воды, немного несвежего сыра и полпакета сморщенной морковки. Ей хотелось кофе и, к счастью, удалось обнаружить в шкафчике древнюю и очевидно никогда не использовавшуюся кофеварку.

– Доброе утро. – Мия отдернула руку от шкафчика, увидев, что Стюарт, взъерошенный, в темно‑синем хлопковом халате, небрежно завязанном на талии, стоит, склонившись над гранитной стойкой. Его подбородок и верхняя губа были покрыты отросшей темной щетиной, а волосы взъерошились.

– Я хотела сварить тебе кофе, – сказала Мия.

– Никогда не пью его.

– Я так и думала. – Она медленно разогнулась. Внезапно смутившись, Мия поправила полотенце вокруг груди.

Стюарт потянулся к ней и поманил ее пальцами, чтобы она подошла ближе. Успокоившись, Мия приблизилась к нему, и он, заключив ее в объятия, крепко прижал к своей груди. Ее охватило невероятное спокойствие, и, глубоко вдохнув, она медленно выдохнула.