Время решать

Сегодня перед первым уроком царило какое-то странное возбуждение. Смысл его прояснился во время первого перерыва.

— Ну, рассказывайте, у кого какие наваждения? — с улыбкой обратился вдруг Жозеф к товарищам по группе. — Или у вас ещё нет ностальгической ломки?

— У меня — ничего, — пожала плечами одна из девушек.

— И у меня! — подтвердила другая.

— А у меня было, ещё как! — радостно сообщила Мари. — Я смотрела представление цирка, где клоуном был Сен-Жюст! Вот это зрелище! Всё представление он стоял на голове, выкрикивал весёлые ругательства и размахивал ногами! Тем временем лошади прыгали через гильотину! А у тебя самого что? — обратилась она к Жозефу.

— У меня Гитлер просил милостыню и играл на аккордеоне 'Мой милый Августин'! А у тебя как? — спросил он у Эвара. Но тот только вздохнул:

— У меня невесело было. Июльское восстание — почти в точности как оно происходило. Погибшие люди…

Общее веселье тут же утихло.

— Да… — неуверенно произнесла Мари. — Наверное, дело в том, что тогда ты был рад победе, она казалась важнее всего. А теперь видишь, что все эти короли, президенты, революции — мишура, наносное, а вот люди, которых уже не вернуть…

— Почему не вернуть? — возразил третий из парней группы. — Пока существует Эксодус, остаётся надежда.

Разговор о наваждениях увял. Выяснилось, что из восьми учащихся группы только у четверых началась ностальгическая ломка, а другим она ещё предстояла. Наваждения у всех, кроме Эвара, были весёлые, но его слова о погибших огорчили всю группу.

— Кто-нибудь собирается идти в Охранение? — ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс вдруг третий из парней, явно стараясь сменить тему. Его вопрос вызвал общее оживление:

— Девушки в Охранение не ходят!

— Почему? Ходят, только им нельзя на опасные участки!

— И вообще, это добровольное дело!

— Конечно, добровольное, я ведь спросил — пойдёте ли? — недовольно сказал парень.

— Погодите, погодите! — ошеломлённо заговорил Эвар. — Я ничего не знаю про Охранение, мне не рассказывали! Что это такое?

— Как это — тебе не говорили? Почему? — удивился Жозеф.

- 'Почему, почему'. Он же самый талантливый из нас всех, — объяснила одна из девушек. — Им нельзя рисковать. Должен же кто-то наукой заниматься, а не только палить в чудовищ.

— Там не надо палить!

— Да ну, это не опасно! За весь период Спасения было лишь восемь несчастных случаев, и только один из них смертельный!

— Да объяснит мне кто-нибудь, что такое Охранение?! — возмутился Эвар. — Или хотите, чтобы я себя дураком чувствовал рядом с вами?

Все переглянулись.

— Охранение — это система безопасности колоний Спасения, — заговорил Жозеф. — Защита от всяких там чудовищ, контроль за изменениями, которые вызываются нагуалями. Только нас, спасённых, поначалу на контроль не поставят, нам же трудно определить, изменилось ли что-то или просто мы это впервые видим.

— На самые опасные участки нас тоже не отправят. Только туда, где разная мелочь ожидается. И вообще, раньше, чем окончится ностальгическая ломка, никуда не пустят. Сейчас можно только на тренировки ходить.

Эвар вздохнул. Жизнь колонистов Мира Спасения на поверку оказалась не столь уж безоблачной. Однако ещё хуже то, что о существовании опасностей и некоего Охранения, к службе в котором нужно готовиться прямо сейчас, он узнал из случайной беседы с друзьями по учебной группе. Почему Жюли ничего до сих пор не рассказала? Впрочем, мог бы и сам догадаться: про чудовищ Жюли говорила, хотя и мельком.

Его печальные размышления прервал Давид, вернувшийся с перерыва.

— Так, друзья мои! — с весёлой деловитостью заговорил он. — Сейчас у нас последнее занятие на сегодня, а потом экскурсия в Англию периода войны Роз! Попрошу всех надеть шлемы мнемофонов, и займёмся астрофизикой!

— Ну как, есть вопросы? — спросил у учеников Давид, когда те сняли шлемы. Все неуверенно переглянулись.

— Это непривычно, но, кажется, всё понятно, — задумчиво произнёс Жозеф. — Просто надо самим поразмышлять.

— У меня вопрос насчёт Большого Взрыва! — заговорил Эвар. — В лекции сказали, что сегодня основной считается открытая модель Вселенной. Согласно ей, наша Вселенная — одна из многих в структуре Метакосмоса, и её можно сравнить с ячейкой Бенара. Или с живой клеткой. Но ведь это не одно и то же!

— Да, конечно, — кивнул Давид. — Но и Вселенная не может быть вполне отождествлена ни с ячейкой Бенара, ни с клеткой живого существа. Потому в лекции и давалось два сравнения — для наглядности.

— Однако ячейки Бенара и живые существа возникают вследствие самоорганизации систем, в состав которых входят. Значит ли это, что и Вселенная образовалась в результате самоорганизации Метакосмоса?

— Откуда вы знаете про самоорганизацию? — вскинулся Давид.

— Мы по философии проходили! — засмеялась Мари.