Время рокировок

Ух, как у них блестели глаза! Я же говорил — романтика — великое дело. Ночь, костер, амулеты — все как надо. И ощущение единения. Людям, особенно сильным, такое всегда по душе.

— И еще одно, прежде чем «волчата» станут «волками», — обвел я глазами ребят у костра. — Да, вы теперь каста. Вы — особенные. Но это не значит, что вы должны с презрением смотреть на всех остальных. На тех, кто пашет землю, разводит пчел и выращивает виноград. И они, и вы — одна семья. Вы существуете, чтобы их защищать. Не будет их — и что делать вам? Помните, — не люди для вас — вы для людей. Ясно?

— Да, — донесся до меня ответ.

— Итак, — я протянул руку к Насте, и та положила в нее первый шнурок с увесистым амулетом. — Джебе.

Мой верный спутник, как всегда неторопливо подошел ко мне и склонил голову.

— Тебе всегда доставались самые непростые задачи, так получилось, — я надел на него амулет. — Но не было ни одной, с которой бы ты не справился. Теперь ты «волк» по праву. Да, вот еще что — на пластине надо выбить или выцарапать твое имя. Это ко всем относится. Не хочется потом гадать, где чей.

Ребята закивали, кто-то сказал:

— Главное, амулет дай, а там все сделаем!

— Кому по времени его получить — тот получит, — заверил я остряка. — Ну, что, продолжим? Тор, теперь ты.

Два с половиной десятка «волчат», получив амулеты, стали «волками». Последней я вызвал Китти. Жека, возможно это и не одобрит, он сторонник той теории, что человек должен быть подготовлен всесторонне, но у меня свои виды и планы на эту девочку.

А в целом — награды нашли героев: все ветераны получили амулеты, в том числе и Флай, который успел разок умереть. Два амулета я отложил отдельно, для Лакки и Перстня, которые несут вахту в Новом Вавилоне. «Волчата» смотрели на оставшиеся амулеты голодными глазами, что меня устроило донельзя: вот он — стимул. Все верно я рассчитал. Вроде бы пустяк, а работает!

Если честно, я боялся, что они выслушать меня — выслушают, а потом у виска пальцами крутить будут, мол, «чем бы дитя не тешилось». Но — сработало. Ночь, огонь и атмосфера сделали свое дело.

Финальным же аккордом первого ритуала посвящения выступила бутылка с виски, которую я достал из сундука, стоящего в моем доме, того самого, в котором некогда я хранил свой первый арсенал. И бутылка была та самая, которую я тогда нашел на «мониторе». Вообще-то, в свое время я обещал ее откупорить с участниками самой первой вылазки в самый первый бункер, давал я такое слово. Вот только не сложилось с этим тогда — когда мы вернулись, то прямиком попали на войну с рейдерами, потом что-то еще закрутилось, а потом при сплаве бревен совершенно нелепо утонул Бур, которому как раз и было обещано торжественное распитие данного напитка. Напоминать мне про это дело было некому, вот бутылка и дожила до сегодняшнего вечера, точнее — уже ночи.

И она сплотила нас окончательно. Кстати — ох, и виски в бутылке оказался! Огонь, а не виски! И глоток-то я сделал небольшой вроде, там по-другому бы и не вышло — народу больно много, а бутылка всего лишь «ноль семь». Так вот — глоток был небольшой, а штрафов за употребление этой «огненной воды» насыпали столько, как будто я бочку выдул! Правда, в чем они выражались, я не знаю — как и всегда, сообщения пронеслись перед взором со скоростью экспресса.

Побыв на берегу еще часа полтора, мы оставили ребят и направились к крепости. Пусть посидят в своем кругу и поболтают — им есть что обсудить. А мне надо баиньки — завтра ни свет, ни заря — в дорогу. Единственное — я сказал Джебе, чтобы он тоже не задерживался особо и тоже поспал хотя бы пару часов. Побыть среди своих — это важно, но дело есть дело.

В крепости тоже все уже угомонились, только постовые стояли у ворот, да патрульные негромко переговаривались, стоя у догорающего костра.

— Бдите, — погрозил им пальцем я. — И чтобы мышь не проскочила!

Одного из патрульных я знал, это был Слива, он относился к старожилам крепости. Правда он пришел в крепость не с нами, ее первыми поселенцами, а только где-то через неделю, одним из первых выйдя на свет костра и доказав нам, что тот полезен. А вот его напарника я не знал, похоже, что он был из бывших рабов.

— Спать, — сказал Голд, зевнув, и отправился к своему дому, следом за ним двинулась и Настя.

— Спокойной ночи, — пожелал им я и глянул на небо. Оно еще было черным, с яркими пятнами звезд. Стало быть, часа четыре на сон у меня есть.

— Хозяин, — рыкнул Азиз, одновременно закрывая меня своим телом и доставая пистолет.

Я ведь даже движения у порога своего дома не заметил, а он не только успел оценить ситуацию, но и среагировать на нее. Хорошо хоть, что палить не начал.

— Пан Сват, — послышался от порога немного испуганный женский голос. — Скажите своему человеку, чтобы он не стрелял. Это я, Алиция.

— Вы выбрали неудачное время для визитов, — суховато сообщил ей я. — И вам крупно повезло, что вы до сих пор живы, Азиз редко медлит. Он сначала стреляет, а уже потом думает.

— В этом мире так и надо, — откликнулась она. — Делать все быстро и не задумываясь.