Время рокировок

— Рай-то рай, вот только нелогичен он. Почему-то все оружие либо очень старое, либо просто старое. Заметь — все оно патронное, лучевого нет. — Эти мысли давно бродили в моей голове, только момента поговорить с кем-то на эту тему у меня как-то не выдавалось. — Как будто его и не существовало. И техника вся такая же. Нет, я видел сразу после переноса одну машину почти нашего времени, но она в пыль разлетелась при первом же прикосновении. То есть — монитор на берегу, который в песок врос — стоит, а новейшая техника рассыпается.

— Ну и что? — пожала плечами Настя. — Как по мне — да и шут с ним, меня и та, что у нас сейчас есть, более чем устраивает. Ну да, сиди мы в комфортабельном лайнере и лети по монорельсу, который надстроен над рекой, всё происходило бы куда быстрее. Но удовольствия-то меньше! Мне вот лично на нашем «Васильке» больше нравится плыть, хоть он и медлительный. С оружием так же — хорошо, обзаведется народ плазмаганами и «лучевиками». Или даже посерьезней, из арсенала «звездного легиона». И что? Перебьем друг друга по-быстрому, все крепости сроем до основания, а кто в боях не погибнет, тех биологическим оружием добьют. И будем бегать от точки возрождения до нее же по голой выжженной степи. Нет уж, лучше так, как есть. Так проще и удобней. Ну, и наконец — я очень красиво смотрюсь с раритетным пистолетом в руке, а?

Говоря, она очень ловко собирала оружие, практически не глядя на него. Причем — новую для себя модель, которую видела впервые в жизни. Однако!

Вставив в пистолет обойму, она согнула руку в локте, поднеся его к плечу и застыла, изображая девушку с обложки журнала «Men's games».

— Надо волосы сзади в хвост собрать, — заметил я. — Или кепи надеть. Но в целом — на «мисс оружие месяца» ты могла бы рассчитывать абсолютно точно.

Что примечательно — совпали у нас с ней выводы-то. Мне тоже не хотелось, чтобы на руках у населения ковчега оказалось совершенное оружие моей эпохи, как раз по тем причинам, что Настя и назвала. Я читал, что цивилизацию двигают изобретатели и творческие личности. Ерунда это все. Точнее — ерунда отчасти, насчет изобретателей я согласен, но с той оговоркой, что это конструкторы новых моделей оружия. Война и оружие — вот что двигает человечество вверх по эволюционной прямой. И чем оно совершеннее — тем выше уровень цивилизации. А что до людей искусства, как источников прогресса — так это чушь. Творческие личности, как правило, служили тем, у кого в руках власть, а власть всегда у тех, кто держит в руках оружие. Если власти не было вовсе никакой, то все эти художники и композиторы просто окочуривались от голода первыми, по причине неприспособленности к бытию. Нет-нет, я не против культуры, боже сохрани, без нее нельзя, без нее народ дичает. Впрочем, не стану отрицать тот факт, что люди творчества, в свою очередь, тоже способствуют прогрессу, начиная те самые войны и революции, о которых идет речь. Большинство крупных вооруженных конфликтов, начиная с двадцатого века, развязали как раз газетчики и писатели, выступив катализатором этого процесса. Так что — все не без греха.

Только вот мне не хочется доходить здесь до высшего цивилизационного пика, поскольку им, как правило, является изобретение идеального оружия, которое и заканчивает существование человеческого вида как такового.

Ладно, это все к делу не относится. Так вот, о чем я — права Настюшка, пусть все остается как есть. Мне это все тоже очень нравится. Вот только услышал бы еще кто наши пожелания.

До Сватбурга мы так в этот день и не добрались. Точнее — могли бы мы до него добраться, поскольку ближе к сумеркам те из нас, кто ходил в рейд к первому бункеру, заметили знакомое место, а именно — ту самую излучину, на которой в свое время мы сцепились с бывшими соплеменниками Жеки.

— Если не останавливаться, то часам к трем ночи будем в Сватбурге, — сказал мне Одессит, который в первом рейде героически погиб в бою с болотными тварями, а потому досюда не дошел. Но зато он отметился во втором конвое, так что эти места все-таки были ему знакомы. — Фарватер я помню, опять же — полнолуние нынче, светло — хоть иголки собирай.

— Так-то оно так, — согласился с ним я. — Только вот…

— Не надо лишать людей праздника, — сказала вдруг Милена.

— Именно, — одобрил ее слова я. — Мне почему-то кажется, что нас ждут. Ну, без оркестра и транспарантов — но ждут. И если мы прибудем в ночи, то это людей… Расстроит, что ли?

— Я же не дурак, понимаю, о чем речь идет, — согласился Одессит. — Еще часок средним ходом — и встанем на якорь посередине реки. Вы как хотите, а я на берег больше не ходок, в смысле ночевки. Так это хлопотно выходит, опять же — пассажиров добавляется. Да и автомат у меня отняли.

— Тебе автомат ни к чему, Жора, — утешил я его. — Ты теперь народное достояние, тебя беречь будут, холить и лелеять.

— Вот это правильно, — одобрил Одессит мои слова. — Я ж уникален, просто этого никто не понимает! А ну, мелочь пузатая, руки убери от этой блестящей штучки! Вот же ж!