Время России. Святые века страны

Русский рынок был тогда почти не известен, а значит, мало освоен в других странах – и англичане стали на нем в каком-то смысле первопроходцами. Их купцы привозили в Россию сукно, посуду из олова, порох, селитру, свинец, взамен покупали и вывозили меха, кожи, воск, пеньку (и канаты из нее), древесину.

Успешный торговый обмен в немалой степени способствовал и взаимопроникновению культур. В будущем, уже к началу XVII века, в России появятся первые англо-русские словари, английская литература осядет на полках частных библиотек.

При этом Запад в это время стремительно меняется, впитывая новые протестантские доктрины. И, как водится, пленяет нездешней иллюзией свобод нашу элиту. Номенклатура времен Ивана Грозного всерьез очаровывается либеральными идеями из соседней Польши – мировоззренческий конфликт внутри страны отражается даже на храмовых фресках. В вологодском Софийском соборе и теперь цела роспись того времени, известная как «иноверцы, идущие в ад». На изображенных там длинноволосых людях высокие шляпы с полями, узкие куртки-дублеты, короткие штаны, перевязанные лентами чулки, туфли с каблуками… Вероятнее всего, это именно англичане, которых здесь уже встречали регулярно.

Встреча цивилизаций только ярче высвечивала разницу между нами. Тем более эта встреча происходит в пору революционных религиозных сдвигов и послаблений в Европе. Россия с ее нынешним укоренением в вере, все большим воцерковлением государства и растущей вместе с тем мощью страны с этого, XVI, века становится для Запада все менее понятной и оттого, возможно, все больше осознается как угроза.

Мы открываемся миру, но все реже мир способен нас принять. Так складывается западная традиция писания мифов о России. Антирусская информационная кампания, которая жива и теперь.

Ее стартом можно считать 1549 год, когда на Западе появляются «Записки о Московии» авторства австрийского дипломата Сигизмунда фон Герберштейна.

В России барон Герберштейн побывал дважды: выполнял поручения императора Священной Римской империи Максимилиана I, который хотел, чтобы великий князь Василий III Иванович передал Смоленскую землю польскому королю, а потом выступил против Турции вместе с Польшей и Священной Римской империей германской нации. Договориться об этом не вышло – ни в 1517, ни в 1526 годах. Зато спустя почти 25 лет, в 1549 году, у себя на родине, Герберштейн издал на латинском языке книгу Rerum Moscoviticarum Commentarii (буквально «Записки о московских делах», в русской литературе обычно именуется «Записки о Московии»). Герберштейн общался с русскими, читал нашу литературу, пользовался летописями и «русским дорожником» – предтечей «Большого чертежа». Описал пути в Печору, Югру и к реке Оби. Но несмотря на тщательную выверку информации, даже в описаниях нашей географии барон ошибался. Еще меньше понимания он показывал, описывая наши нравы, экономику, быт, религию страны и поведение русских.

Герберштейн первым, возможно, писал о том, что русские патологически нечестны и не способны порядочно вести дела. Они не умеют работать и все время пытаются что-нибудь выклянчить или украсть. В торговле они тоже нечестны, лживы, коварны и всегда пытаются обмануть покупателя и продавца. К тому же они пьяницы и… рабы. О «рабском менталитете» русских Герберштейн рассуждает словами практически не меняющихся уже почти 500 лет западных штампов о России:

«Этот народ находит больше удовольствия в рабстве, чем в свободе»… «Все они называют себя холопами (chlopi, Chlopn), т. е. рабами государя».

Вот этого, русского самодержавия и его религиозных корней, иностранец понять совсем не может и удивляется тому, что русские полагают волю царя волей Бога. Мрачными красками описаны и другие наши нравы:

«Положение женщин весьма плачевно. Они (московиты) не верят в честь женщины, если она не живет взаперти дома и не находится под такой охраной, что никуда не выходит. Они отказывают женщине в целомудрии, если она позволяет смотреть на себя посторонним или иностранцам. Заключенные дома, они только прядут и сучат нитки, не имея совершенно никакого голоса и участия в хозяйстве; все домашние работы считаются делом рабов. Всем, что убито руками женщины, будь то курица или другое какое животное, они гнушаются как нечистым».

Герберштейн рассказывает историю одного немецкого купца по имени Иордан, женившегося на русской: