Время Рыцарей (СИ)

Трактирщик почтительно поклонился в сторону Нила.

Тот промолчал.

Он тоже помнил дядю всегда хладнокровным и выдержанным, твердым, как скала. Но от слов о Дирке Нил вновь испытал бессильную ярость. Дядя Рутгер искренне, самозабвенно верил в то, что Дирк и Рейвен – разные люди. Вернее, человек и тварь, которую нужно убить. Только этим объяснялась его жестокость. Слепотой и упрямством. Если бы Нил приехал к нему взрослым и сумел объяснить, что дядя ошибался в своей безжалостной охоте на его друга, его можно было бы остановить.

Но ведь был убит охотник, а его жертва выжила. Да и называть Рейвена «жертвой» было нелепо: он был беспомощен в детстве, но повзрослев, должен был стать настоящей угрозой, как хищник-людоед. И все эти годы, вплоть до появления Великого Ворона, Рейвен действительно нападал на людей, а дядя Рутгер их защищал. Подлый план с брошенным в огне ребенком никак не отменял этого.

Один из них был жив, а другой – мертв.

У кого вообще хватило бы силы и ярости, чтобы убить опытного Рыцаря?

Ответ родился сам собой, но Нил мгновенно втоптал его вглубь сознания, не желая даже думать об этом. Хватит, он и без того слишком часто ошибался. Он проведет расследование, соберет веские доказательства и узнает правду. Никаких больше необоснованных обвинений.

– Нил, о каком нападении они говорили? – нахмурился Гийом. – Ты же тогда был ребенком, а детей Вороны не трогают.

– Мне было двенадцать, и я плохо помню, что тогда произошло, – уклончиво ответил тот, – родители посчитали, что это было местью дяде, и увезли меня из города.

– А того Ворона нашли?

– Это неважно. Вернемся к делу. Вы знали Альберта и Йохана?

– Их весь город знал, они три года были Рыцарями, – ответил трактирщик, – молодые парни, крепкие, веселые, Воронов гоняли и город патрулировали. Иногда нос задирали и хулиганили помаленьку, но Рутгер Янг за ними присматривал и наставлял их. При нем они вели себя смирно, а без него… да что там, дело молодое. Быть Рыцарем – огромная честь, они могли себе позволить многое.

– Хулиганили? Как? – спросил Нил.

– Принцу и Рыцарям не нужно платить ни за что: такова благодарность от города. Их обязаны принимать в любом доме, сколько пожелают там жить, столько и будут. Йохан и Альберт иногда приходили в богатые дома на обед и распускали хвосты перед знатными горожанками. Их папаши само собой нервничали. А однажды они раскидали фрукты в лавке, выбирая себе поспелее да подороже. На мольбы лавочника прекратить пригрозили оружием. Сынишка лавочника побежал за Рутгером Янгом. Тот пришел, понаблюдал за ними, а потом отчитал, как школяров, на глазах у всей улицы. Велел собрать фрукты и извиниться перед лавочником. Сказал, что они позорят не только себя, но и Принца Ричарда таким поведением. И что если не прекратят, то Рыцарем станет кто-то более достойный, кто вскоре приедет в город. Альберт с Йоханом не смели с ним спорить, они перед ним трепетали. Полгода смирно себя вели, а затем за старое принялись, но тихонько и с оглядкой.

Нил покачал головой. При нем дебоширы отсидели бы несколько суток в камере, а потом отправились на общественные работы. С другой стороны, ничего особо дурного они не творили и через несколько лет перебесились бы, став серьезнее.

Только вот никто из них до этого не дожил.

– А что там с охранной грамотой-то? – хмыкнул Рудольф. – С чего это тебя обыскивали, если ты невиновен? Их же за помощь Воронам выдают.

– Не просто за помощь, Руди, – поправил его Нил, – за убийство Рыцаря или содействие в охоте на Принца. Это тяжкое преступление.

Трактирщик вновь затрясся.

– Говорю же, завистники оклеветали! В нашем деле конкуренты погубят любого, кто успешнее них! Рутгер Янг пришел проверить, аккуратно обыскал все, с домашними и прислугой поговорил, а потом извинился и ушел! Да если бы я такую глупость совершил, то висел бы перед своим трактиром три дня, как хозяин «Свиньи и лука»! Его повесили после того, как он Принцу Ричарду медленного яда в еду подсыпал! Принц-то выжил, а Рыцарь, пробовавший его еду, Ларс Геллерс, скончался в муках!

– Погоди, еще один Рыцарь был? – не понял Рудольф. – Когда? После Хьюго?

– Нет, намного раньше. Их много убито было: трех отравили, двух в засаду завели, одного в собственном доме с семьей зарезали, еще четверо в боях с Воронами погибли.

– Вот черт, – помрачнел Рудольф.

– То есть, у Принца Ричарда было пятнадцать Рыцарей? – быстро подсчитал Гийом. – Тринадцать убито, один заболел и умер сам, один уехал. Неутешительные итоги. Надеюсь, мы толковее них.

– На нас не открыта охота, – возразил Нил, – и тебе не нужно бояться отравления. Но мы справимся. Если же нет, ты всегда можешь поступить как Хьюго: уехать из города и все забыть.

Интересно, принесло ли ему это счастье? Наверное, да, раз он так и не вернулся. Милосердное забвение скрыло от него ужасы охоты на Принца, но что-то Хьюго Грей должен был запомнить, как помнил сам Нил, покинув город. Человеческая память – гибкая штука. Она сама заполняла пробелы и латала дыры, оберегая разум от потрясений.