Время сейчас (СИ)

Тсан молча кивнул. У него уже давно сердце в груди беспорядочно колотилось, с того самого мгновения, как Айни просто и с надрывом почти прокричал о своей любви к нему. Разве это правда? Разве он делал это не по прихоти? Не по физической надобности? Не по велению Варкалиса, супруга своего? А на самом деле любил? Тсану казалось это поразительным. И ему очень хотелось верить Айни, да что там! Он и так ему верил. Всей душой, всем сердцем, всей жизнью своей. А теперь ещё и Варкалис. Быть может.

Но взгляд Варкалиса бегал, не находя, на чём бы остановиться, переносясь с предметов обстановки на книги, с книг — на напряжённое, суровое лицо Айни, потом — на сидящего Тсана.

— Но я не знаю, — ответил Варкалис наконец. — Династические браки не подразумевают любви! Я не знаю, каково это, любить. Чего вы от меня сейчас хотите?

Айни поднял руку, но теперь вместо того, чтобы отвешивать пощёчины, он осторожно погладил Варкалиса по щеке.

— Стало быть, ты хочешь… Но не любишь?

— Да, — Варкалис ответил вымученно, словно перед трибуналом.

— И так как тебя привлекают мужчины, то ты всегда хотел Тсана, а со мной спал из необходимости?

— Да. То есть, нет! Это не так, — Варкалис мотнул головой. — Тсана я сперва вообще не рассматривал как… — он метнул косой взгляд на него, — как партнёра. Только когда увидел, что за связь между вами.

— Не было никакой связи.

— Была.

Айни поморщился:

— Ладно, не будем спорить. Так почему ты возжелал меня, мой супруг? Не потому, что тебе приказал твой монарший долг и твоя страна?

— Нет… — Варкалис дёрнул плечом. — Я о стране и о долге вообще не думаю, когда я с тобой. Ты так про них говоришь, словно они живые.

Айни состроил горькую гримаску.

— А что ты чувствуешь в таком случае?

Варкалис отошёл и присел в изножье их кровати. Потёр ладонями лицо, поставил локти на колени и провёл пальцами по волосам. Тсану показалось, что эти движения и жесты говорят о бессилии.

— Я чувствую, что ты принадлежишь мне. Ты — только мой, понимаешь, Айни? И мне хорошо оттого, что ты со мной и принимаешь меня таким, какой я есть. А Тсан… Он сильный и опасный, и себе на уме, всегда больше молчит, чем говорит, а спросишь его — твердит только о долге и служении, кто знает, что у него в голове. Но когда он с тобой или… — Варкалис запнулся, — или со мной, он раскрывается. И я не могу выносить этого спокойно, во мне что-то рвётся.

— Что рвётся?

— Не знаю! — Варкалис почти выкрикнул, поднимая лицо. — Я не умею говорить о чувствах! Я и не должен этого уметь!

— Ох… Варкалис… — Айни мягко и женственно — Тсан не смог бы описать это движение иначе — подошёл к нему и присел на его колено, обнял за шею тонкой рукой. — Ну, конечно же, должен. И ты научишься. Мы с Тсаном тебя этому научим.

Варкалис издал какой-то неопределённый звук. Но его рука поддержала Айни за спину. Они обнялись.

Тсан подумал, что смотреть на них двоих сейчас доставляет ему удовольствие. Странное, тянущее удовольствие, которое выгибает его нутро в напряжённую дугу; так натягивается тетива лука перед тем, как выстрелить.

— Тсан сидит там, как зверь в берлоге, и смотрит на нас, — услышал он слова Варкалиса.

— Да, только глаза сверкают, — добавил Айни с лёгким смешком.

— Знаешь, он такой мускулистый и сильный, что я каждый раз рядом с ним чувствую себя ущербным карликом.

Что?

— А ещё у него мужской орган толстый…

Смех Айни оцарапал ему уши.

— Ну вот.

— Зато твой длиннее.

Тсан почувствовал, как у него заалело лицо.

— Ну, хоть в чём-то я его превосхожу.

— У меня меньше всех…

— Ничего, тебе можно.

Снова смех.

— Давай ещё про Тсана.

— Мне нравится его привычка смотреть исподлобья. Вот как сейчас. Кажется, будто он сейчас подойдёт и сожрёт тебя, как дикий волк.

— Мои фрейлины часто жаловались, что Тсан очень злой.

Он мог бы сказать, что фрейлины Айни были дурами. Что они мечтали только о балах и рыцарских турнирах. Как хорошо, что их похитили те разбойники… Тсан промолчал.

— Но на самом деле это не так. Он мягкая и тонко чувствующая натура.

— Что? Ты правда так считаешь?

— Но, как и я, не умеет выражать свои чувства.

— М-м…

— Смотри, какой он везде жёсткий и грубый, он будто в панцирь одет. Даже когда полностью обнажён… Да у него даже задница жёсткая и крепкая!..

— Ты часто о ней думаешь?

— Случается. Я бы хотел хоть раз попробовать…

Тсан почувствовал себя напряжённым луком, у которого рвётся тетива от чрезмерного натяжения. Вскочив, он ринулся к кровати.

— Эй, вы!!

Айни вскинул на него смеющиеся глаза. На лице Варкалиса, на щеках, алели два пятна румянца. Тсан сжал кулаки. Варкалис ухмыльнулся и чмокнул Айни в щёку.

— Ну вот, — сказал он. — Кажется, мы его разозлили.

— Ага, — Айни довольно хохотнул. — Тсан, ты правда злишься?