Время сестер

Воскресное утро началось так же, как и все остальные дни недели. Харпер встала еще до рассвета, оделась, собрала волосы в хвост и направилась в кафе. Но открыв дверь коттеджа, она резко остановилась. Прямо на крыльце лежал роскошный букет красных роз, а рядом с ним примостился огромный шоколадный кролик.

«Сед», – подумала она и потянулась за открыткой, но увидев почерк, обомлела.

Извини, что уехал впопыхах. Жена моего друга хотела, чтобы я помог ей с приготовлениями, и честно говоря, я не знал, что еще сказать или сделать. У меня душа разрывается. Я позвоню сегодня днем. А пока, счастливой Пасхи. Уайатт.

Первое, что она сделала, это проверила, нет ли поблизости кого-либо из ее сестер. Их нигде не было видно, поэтому она схватила цветы с шоколадной фигуркой и занесла их к себе. Она зарылась носом в розы и шумно вдохнула их аромат, а затем сняла фольгу с кролика и откусила у него ухо.

Все еще наслаждаясь вкусом шоколада, она направилась к кафе. Когда она вошла, Сед встал со скамейки и усмехнулся.

– Похоже, ты нашла свой первый пасхальный сюрприз. Уайатт поставил его там минут пятнадцать назад и уехал. Видать, ему все-таки пришлось смириться с той новостью.

– Видимо, да.

Сед бросил сигарету в урну-пепельницу, похожую на трубу, торчащую из ведра. Он открыл перед Харпер дверь и, зайдя следом, включил свет.

Она остановилась и невольно расплылась в улыбке при виде четырех больших корзин на столе, наполненных конфетами и всевозможными подарочками.

– Дядя Сед, это так мило, – сказала Харпер и обняла его. – Но тебе не следовало этого делать. Я не купила тебе подарок. И когда только ты умудрился раздобыть все эти вещи?

Его широкая улыбка озарила светом все вокруг, когда он увидел радость на ее лице.

– Ошибаешься. Ты здесь, и это как раз то, чего хотела Энни, так что это лучший на свете пасхальный подарок. Каждое воскресенье по вечерам я езжу в город после работы и покупаю себе недельный запас сигарет и бутылку ежевичного вина. Энни его полюбила, когда бузинное у нас закончилось. Пока я там был, я заскочил в «Уолмарт», чтобы купить подарки для корзин. Ну же, распаковывай свою. На дне есть маленькая бутылочка «Джека». Я знаю, ты к нему неравнодушна, – подмигнул он.

– В последний раз я в припадке гнева швырнула бутылку с ним об стену и разбила вдребезги, – призналась она, запустив руку в корзину, чтобы съесть шоколадное яйцо.

– Наверное, поэтому тебе и понадобились от Флоры ее чистящие средства?

Она резко дернула подбородком вперед, и только с третьей попытки ей удалось проглотить кусок шоколада из-за комка, вставшего в горле.

– Я никогда не смогу собрать для нее корзинку, дядя Сед.

– Может быть, когда-нибудь у тебя будет еще один ребенок, и ты сможешь делать пасхальные корзинки для него. – Он отошел от кофеварки и обнял ее за плечи.

– Я не заслуживаю еще одного ребенка.

– А вдруг, ты наоборот его заслуживаешь. Тебе хватило мудрости, чтобы понять, что ты была слишком молода, чтобы дать хороший дом той, кого ты родила, – сказал он и обнял ее еще крепче, а затем вернулся к приготовлению кофе.

Харпер очень хотелось верить Седу, но она так долго жила с чувством вины, что это было невозможно.

* * *

– Пасхальные корзины! – радостно завизжала Тауни, войдя в кафе. – Кто все это сделал? Брук?

– Нет, это сделал дядя Сед. – Харпер пару раз обернула длинные завязки фартука вокруг талии и повязала его спереди. Затем сунула блокнот для заказов и ручку в один карман и пошла проверять, все ли салфетницы заполнены.

В окошко просунулась голова Седа.

– Фиолетовый для тебя, Тауни. Желтый – Дане, розовый – Брук.

– Мой красный, и он на кухне, чтобы никто из вас не свистнул мою бутылочку с «Джеком», которую мне подарил Сед, – сказала Харпер.

Тауни аккуратно сняла целлофановую упаковку, сложила ее, а затем прижала фиолетового кролика к груди и поцеловала в нос.

– Больно он нам нужен. Здесь столько шоколада! Я растолстею фунтов на десять, но мне все равно. – Тауни выбежала из столовой на кухню и заключила Седа в медвежьи объятия, чуть не повалив его хрупкое тело на пол. – Я люблю тебя, дядя Сед. Я с детства не получала пасхальной корзинки. Последний раз, наверно, был в тот год, когда мы приехали сюда на весенние каникулы.

– Да, тебе было пять лет, а Дана буквально год как закончила школу. Энни боялась, что она обидится такому подарку, но я настоял, чтобы мы все равно сделали ей корзинку, – усмехнулся Сед.

– Мне по душе твое чувство справедливости.

– Это меня моя мама научила, – улыбнулся он еще шире. – Пора мне идти стряпать завтрак. А ты иди и съешь немного шоколада, чтобы с голоду не помереть, пока еда будет готовиться.

– За милую душу! М-м-м, это пахнут булочки с корицей в духовке?

– Так ведь Пасха же. Сегодня у нас особое угощение, – сказал Сед. – До обеда у нас будет не так уж много посетителей, а потом они все слетятся сюда, как утки на озеро, чтобы отведать фирменное блюдо.

Когда Дана и Брук подошли, Тауни уже вынимала из корзинки подарочки и раскладывала на столе. Они с Харпер захихикали, когда Брук прижала руку ко рту и начала пританцовывать от радости прямо в кафе.