Время шакалов

Однако, до окончательного уничтожения СССР Ельциным и его подельниками оставалось ещё целых полтора года, за которые, при желании людей, можно было выкинуть и Беспалого и Меченого на свалку истории или судить их как предателей страны за измену, что позволял сделать уголовный кодекс, но разумных патриотов у власти тогда не оказалось.

Народы республик даже не обратили внимания на этот парад суверенитетов вначале никакого внимания, поглощенные добыванием хлеба насущного и убаюкиваемые СМИ демократов о том, что жить врозь не придется, СССР будет продолжать своё существование на другой основе, а общая жизнь в обновленном СССР будет лучше, чем прежде.

Что – что, а обещания демократы раздавали направо и налево и по любому поводу – лишь бы народ не опомнился, что им удалось вполне успешно.

Ельцин, тем временем, начал разваливать систему управления народным хозяйством СССР, вводя в России министерства – дублеры, чтобы команды от правительства СССР обязательно проходили согласование в правительстве России, то есть хвост стал крутить собакой – как говорит народная мудрость.

Мария Николаевна, своей женской интуицией, понимала к чему приведет развал страны, и на очередные восторги Михаила по поводу Ельцина сказала следующее:

– Погоди Михаил, вот останешься без работы, опомнишься, да поздно будет. СССР развалится и наш НИИ – какой он есть, будет не нужен. Мы сейчас, худо – бедно, но работаем на всю страну СССР, а когда она исчезнет, то и мы исчезнем за ненадобностью, и придется тебе ехать в деревню на работу агрономом, если агрономы будут ещё нужны – в чём я глубоко сомневаюсь, да и агрономом ты работать не знаешь и не умеешь.

Такие как ты, борцы за демократию пилят сук на котором сидят и чем выше сидит демократ, тем больнее ему будет падать, когда сук обломится. Черт с вами, пропади вы все пропадом, но вы и других, невиновных, погубите своей дуростью, следуя за посулами ЕБоНа и его шакальей стаей безжалостных убийц страны СССР ради власти и денег.

Я тут читала в газете, что демократия – это вовсе не власть народа, как талдычат СМИ, а власть рабовладельцев, поскольку слово «демос» на греческом языке определяет свободных рабовладельцев, «кратия» – это власть и, в целом, получается «власть рабовладельцев». Народ, толпу – греки именовали словом «охлос», а римляне называли презрительно «плебсом».

Ты, Михаил, по рождению являешься, фактически, плебеем, которому Советская власть дала образование и сделала свободным человеком, но не рабовладельцем. Ваш ЕБоН тоже плебей и по рождению и по уму, но захотел стать рабовладельцем и с помощью негодяев и дураков, как ты, успешно уничтожает страну, где плебеев не было ни по рождению, ни по воспитанию.

И что интересно: именно те, кому страна дала образование, равенство и достойную работу, выбившись из плебса, теперь губят эту страну, чтобы другие не смогли повторить их путь.

– Надоело Мария, слушать твои причитания, – парировал Михаил её слова, – уже и коммунистическая партия не является правящей, и Горбачев уже не генсек, а президент, но упертые коммуняки, как ты, продолжают твердить о социализме и равноправии, которого никогда не было и не будет, и пугают нас, молодых, хаосом и разрухой в стране. Вот кооперативы открылись, там товаров много, каких в магазинах нет, разве это плохо?

– Глуповат ты, Михаил, хотя и был когда-то комсомольским вожачком, как писал в автобиографии. Товаров в магазинах потому и нет, что их перекупили кооперативщики и теперь перепродают по спекулятивным ценам.

Сами-то они ничего делать не умеют – только перепродавать. Ты на свою зарплату много чего можешь купить в кооперативе? То-то же. Если бы кооператор, как раньше купец, торговал только своим товаром, который сам и произвёл, тогда может и была бы польза, а не спекуляция, – отвечала Мария, – подожди, ещё немного и этот туман рассеется и окажемся мы все нищими и голыми со своей зарплатой в торговых тисках спекулянтов. – закончила Мария их пустую и привычную перебранку на рабочем месте и во время работы, поскольку уже несколько месяцев никто не требовал от них отчетов о проделанной научной работе, пока наверху разбирались, кому должен подчиняться их НИИ: союзному или российскому министерству. Но зарплату продолжали платить – она была заложена в бюджете союзного министерства.

Ельцин, вслед за Горбачевым, тоже захотел стать президентом, но России, для чего организовал очередные выборы, чтобы стать всенародно избранным, как он потом похвалялся, президентом России, в которой, совместными стараниями Меченого и Беспалого, уже ввели талоны потребления на многие виды продовольствия и почти все товары – впервые после 1947-го года, когда, всего через два года после окончания Великой отечественной войны, эти талоны были отменены.

Ельцин свалил вину за все трудности жизни людей на Меченого и, при полной поддержки СМИ, уже целиком захваченных представителями журналистской национальности, успешно избрался президентом всей России, населенной, как он говорил, «панимашь», россиянами.